Память святителя Филарета, митрополита Московского

святитель Филарет Московский
аудио

2 декабря Церковь воспоминает святителя Филарета, митрополита Московского и Коломенского. О ярком проповеднике, богослове и духовном писателе, чудотворце своего времени, наделённом от Господа высоким даром премудрости и рассуждения, имевшем духовную связь со Святогорской обителью ― в проповеди её нынешнего наместника, митрополита Святогорского Арсения.

Проповедь Преосвященнейшего Арсения, епископа Святогорского, произнесённая 2 декабря 2007 года

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Собравшись сегодня в воскресный день в храмы Божии, братья и сестры, мы наряду с песнопениями воскресного богослужения, с канонами, стихирами, которые написаны были святыми отцами в древние века, слышим и новейшие песнопения, составленные уже в наше время в Церкви как в живом действующем организме, и прославляющие угодника Божия, память которого ныне празднуется. Он совсем недавно был прославлен Святой Православной Церковью, и вот сегодня мы празднуем память святителя Филарета, митрополита Московского и всея Руси, чудотворца.

Митрополит Филарет. Портрет работы Владимира Гау, 1854 год
Митрополит Филарет.
Портрет работы Владимира Гау, 1854 год

Об этом архипастыре, который жил в конце XVIII-го ― начале XIX-го веков, во времена, связанные с наполеоновским нашествием на Святую Русь, до самой его канонизации, когда он ещё и не был прославлен в лике святых, ходили легенды, ходили сказания, ходили воспоминания, как о муже святой жизни, сподобившегося за своё личное благочестие высокого дара премудрости, рассуждения, проповедничества, исцеления и прозрения. Это дивный чудотворец был для своего времени, когда духовная и нравственная жизнь в нашем государстве упали. И зачастую идеалом для наших соотечественников, особенно людей знатных кругов, являлось стремление к каким-то западным идеалам жизни, которые были связаны зачастую с отвержением Православия, с отвержением и нравственности, связанной с живой церковной жизнью.

Святитель Филарет родился в подмосковном городе Коломне, в семье соборного коломенского протодьякона Михаила. Дед же его был священником при Богоявленской церкви города Коломны. Первоначальное воспитание благочестивое деятельного христианства он получил вначале в своей семье, а впоследствии ― воспитываемый и наставляемый благочестивым своим дедом, протоиереем, священником храма Богоявления.

Закончив семинарию в Коломне, он поступил в академию Пресвятой Троицы при Троице-Сергиевой Лавре. Беседам со своими товарищами он предпочитал беседы со святыми отцами, читая боговдохновенные их назидания и творения. Слух о мудром молодом человеке, о молодом академисте, который уже тогда поражал всех своих современников искусством, высотой и чистотой проповеди, которая являлась произведением чистоты его жизни, разносился так, что граждане Коломны обратились к митрополиту Платону с просьбой назначить его священником в их соборный храм, слыша отовсюду похвалы о его высоком проповедническом даре. А ведь ему в то время было только двадцать три года. В двадцать пять лет он принимает монашеский постриг в Троице-Сергиевой Лавре с именем Филарет, а в двадцать восемь он уже становится архимандритом.

Будучи архимандритом, он не взирал на лица, вещая всем правду Божию. И так, когда он назначен был проповедовать при дворцовой церкви, на богослужении, где присутствовал император и вся свита, он сказал проповедь о любви к миру, обличая роскошь, стяжательство, чрезмерное увлечение прелестями века сего. Проповедь эта при дворе не понравилась, и он на долгое время попал в опалу.

В тридцать четыре года он был рукоположен в архиереи, и с тех пор ещё более прославился дар его проповедничества, так, что уже и сам император прислушивался к нему. Он писал наставления и назидания, и вразумления об отличии Православия от Католичества, наставляя императрицу, супругу императора Александра I. Император Александр II советовался с ним во всех государственных делах. Надо сказать, что и манифест освобождения крестьян от крепостной зависимости в 1861-м году, был составлен владыкой Филаретом, к тому времени уже митрополитом.

Он был поставлен на кафедре Московской, потому что столица тогда была в Петербурге, а Московская кафедра не считалась чем-то значащим, и была довольно запущена. И вот он принялся деятельно исправлять те недостатки, которые имелись в епархии и пастве, ему врученных. Вскоре слава о митрополите Филарете как о муже чудном, дивном, о великом проповеднике разлетелась по всей Святой Руси.

Сохранился рассказ очевидцев того времени. Когда служил митрополит Филарет и проповедовал, храм Успенский (главный собор Московского Кремля) всегда был забит народом. И вот однажды увидели простеца, крестьянина, который стоял на паперти Успенского собора и плакал. У него спросили:

— Что ты плачешь, старец?

И он ответил:

— Там в соборе митрополит Филарет проповедует.

— Так ты же всё равно не слышишь его проповеди, стоишь здесь, на улице, на паперти.

— Я хоть и не слышу его проповеди, а знаю, что он так проповедует, что всякого умиления и слёз его проповедь достойна.

Настолько простой народ с любовью относился к его проповедничеству.

И мы в сегодняшний день, братья и сестры, слышали Святое Евангелие воскресное, в котором говорится, что когда возжигают светильник, не поставляют его под спудом, но поставляют на свещнице, да светит всем, и слова: «Тако да просвeтится свeт ваш пред человeки, яко да видят ваша добрая дeла и прославят Отца вашего, иже на небесeх» (Мф. 5:16). Так сказал Господь, и эти слова мы относим напрямую к святителю Филарету. И действительно, это был великий светильник Церкви Божией в то время, когда и само Православие, особенно в высших кругах, было немодным.

Ведь до наполеоновского нашествия было чрезмерное увлечение европейскими стандартами жизни, как и в наше современное время. Среди дворян считалось позорным исповедовать Православие, считалось, что это религия крестьянская. Дворяне считали позорным разговаривать на русском языке, говорили по-французски между собой. Вольтерьянство, свободомыслие французских безбожников вошло в моду, масонские ложи были распространены по всей царской России, по Святой Руси. И только Наполеоновское нашествие всё поставило на свои места, когда Европа показала свою истинную культуру и истинное своё отношение ко всему, что связанно с высоким, духовным, моральным и нравственным.

Святитель Филарет всё время и до Наполеоновского нашествия, и после не переставал вещать о правде Святого Православия. Ради этого им был предпринят перевод Священного Писания Ветхого и Нового Завета с церковно-славянского языка на современный русский язык. Он возглавил это общество и занимался этими переводами и денно, и нощно, так что келейник, уходя от него поздно, видел его работающим, и, приходя рано утром, видел его уже работающим, так что даже не знал, когда сей святитель отдыхал, когда он имел покой многотрудному своему телеси.

Несмотря на то, что он был митрополитом Московским, нося белый клобук митрополита древней столицы, он был при этом простецом-монахом. Любил Троице-Сергиеву Лавру, в которой по завещанию впоследствии и был похоронен. И как трогательно он говорил на память преподобного Сергия свою проповедь: «Мы стоим в Лавре, видим великолепные иконостасы и соборы, слышим гул многих колоколов, видим благолепие службы. Но хотел бы я, ― говорил митрополит Филарет, — перенестись на несколько сотен лет назад, где стоял на месте Лавры простой деревянный храм, где служили на деревянных сосудах, где вместо свечей, которых зачастую не хватало, светила лучина, но где вместе с преподобным Сергием служили ангелы»! Так говорил он трогательно о преподобном, которого любил во все годы своей жизни, и в обители которого упокоилось его труженическое, подвижническое тело.

Архимандрит Арсений Митрофанов
Архимандрит Арсений Митрофанов

Мы в сегодняшний день, братья и сестры, воспоминая память святителя Филарета, ещё и с утешением для себя воспоминаем и свидетельствуем о том, что святитель Филарет был близок с нашими настоятелями Святогорскими. С архимандритом Арсением, с архимандритом Германом, которые жили во времена святителя Филарета, он имел переписку и имел личное знакомство. Так, например, воспоминается в житии архимандрита Арсения, возобновителя Святогорской Пустыни, об отношении святителя Филарета к нашему настоятелю. Великий святитель Церкви Русской Филарет, митрополит Московский, отмечал отца Арсения доверием и любовью, указывал на него многим, как на доброго деятеля духовного и настоятеля, что тоже было полезно его обители. Это говорил Андрей Николаевич Муравьёв, описывая отношения святителя Филарета к архимандриту Арсению.

А вот какое свидетельство, братья и сестры, об отношении отца Германа, настоятеля обители нашей, к святителю Филарету, об их личной встрече. Время здесь вспомнить опять о благорасположении к отцу Герману великого святителя московского митрополита Филарета, которое увенчалось, наконец, предсмертным его благословением, что впоследствии всегда высоко ценил отец Герман и считал себя счастливым, что на самом закате дней святителя Филарета сподобился у него быть, с ним беседовать, и получить от него последнее святительское его благословение.

Портрет архимандрита Германа
Портрет архимандрита Германа

В ноябре 1867-го года отец Герман по делам обители своей собрался ехать в Санкт-Петербург, куда при жизни Татьяны Борисовны Потёмкиной ездил ежегодно и подолгу там иногда проживал. По случаю пятидесятилетнего юбилея в архиерейском сане митрополита Филарета, праздновавшегося 5-го августа 1867-го года, отец Герман приготовил для поднесения ему святую икону святителя Христова Николая, верную копию со Святогорской чудотворной его иконы, которую ему не удалось лично поднести митрополиту Филарету в день его юбилея, и которую теперь пожелал он ему вручить. Для чего остановился в Москве, и 18-го ноября 1867-го года в субботу явился к владыке на его Троицкое подворье. Войдя в приёмную митрополита Филарета, застал он его сидевшим в кресле за письменным столом. Увидев отца Германа и несомую им святую икону, митрополит встал с кресла, сделал несколько шагов ему навстречу, набожно перекрестился на святую икону, сделал перед ней поясной поклон, затем принял её из рук отца Германа, и к ней приложился. Потом коснулся её своей главой и понёс в угол кельи, где и поставил её на угольнике у святых икон перед теплившейся там лампадой. Возвратившись к отцу Герману, усадил он его в кресло подле себя, и стал расспрашивать про благоустройство Святогорской Пустыни, про новостроящийся её собор. И сказал про поднесённую ему икону Святителя Николая, что если она верно изображает подлинную чудотворную икону его обители, то эта икона, должно быть, очень древняя, так как угодник Божий изображён на ней без митры, с открытой головою. Причём заметил, что в митре стали его изображать на иконах сравнительно в недавнее время, и что чудотворец Николай вряд ли её на самом деле носил. Ибо митра, как известно, впервые введена в церковное употребление при святом Кирилле, архиепископе Александрийском, болевшем головою, почему и стал накрывать её при служении митрою.

Отец Герман извинялся перед владыкою, что по делам обители не мог быть у него в день его юбилея, в который, однако, служил о здравии его соборно молебен в своей обители. И просил ныне принять его почтительное поздравление с совершившимся его юбилеем не только от него лично, но и от всей его братии, которая испрашивала его святительское благословение. Высокопреосвященнейший поблагодарил его и сказал, что он даже не достоин того внимания, которое излилось на него со всех сторон по случаю этого юбилея, и потом прибавил: «Юбилей ― это нововведение Римско-Католической Церкви, и в нашей Православной Церкви прежде не имело место, теперь же ввелось и у нас, подражательно Западу. И хоть имеет свои оправдательные стороны в благодарении Богу за совершение при Его всесильной помощи известного числа лет служения, тем не менее, должно ограничиваться скромностью в лицах, его достигших». «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу» (Пс. 113:9)», ― закончил митрополит свою речь и милостиво отпустил от себя отца Германа. Прощаясь с ним, и осеняя его своим святительским благословением, сказал он ему: «Когда услышите о моей смерти, которая, видимо, уже от меня недалека, то окажите милость моей душе: не лишите меня тогда молитвенной помощи святой обители Вашей». Грустно прозвучали эти слова великого святителя в душе отца Германа, но он никак не думал тогда, что на следующий день увидит его уже бездыханным, на ложе смерти.

Дела задержали отца Германа на следующий день в Москве, и он располагал вечерним поездом железной дороги ехать в Санкт-Петербург. Но в полдень в воскресенье 18-го октября разнеслась по Москве печальная весть, что её великого архипастыря уже не стало. Что, отслужив сам в этот день Божественную литургию, внезапно скончался он от удара паралича, мгновенно прекратившего его богоугодную жизнь. Это известие очень поразило отца Германа, и изменило его предположение насчёт отъезда в Санкт-Петербург. Он решил остаться в Москве до погребения приснопамятного святителя и принимать участие во всех печальных священнослужениях в Москве, и в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре до 28-го ноября, когда совершилось в Лавре погребение святителя Филарета, незабвенного для отца Германа и Святогорской пустыни, которую всегда отмечал он своим благоволением. Отец Герман очень был утешен духовно и благодарил Бога, что сподобился с ним проститься, и отдать ему последний молитвенный долг.

Это свидетельство, братья и сестры, современников об отношениях наших настоятелей со святителем Филаретом. Заметьте, погребение святителя Филарета в Троице-Сергиевой Лавре состоялось на девятый день после его смерти. Всё это время тело его многотруженическое пребывало в гробе, и никакие признаки тления не касались его. А тысячи народа с плачем притекали, лобызали иссохшую от постничества десницу сего великого пастыря Церкви Христовой. Погребён он был в Троице-Сергиевой Лавре в древнем храме Святого Духа, в притворе.

В Троице-Сергиевой Лавре, во времена своей учёбы там я слышал предание, что когда в тридцатые годы церковь Духовская и Лавра вся были закрыты, то предпринято было вскрытие гробниц угодников Божиих, подвижников благочестия, которые там почивали. Мощи преподобного Сергия были с таким кощунством вскрыты. Коснулось это и гробницы святителя Филарета. Его мощи достали оттуда, положили на землю, а один из милиционеров, кощунствуя, ударил ногой по его голове так, что голова, оторвавшись от его мощей, покатилась от Духовской церкви до алтаря Троицкого Собора. На следующий день этот милиционер на мотоцикле ехал куда-то по своим делам, мотоцикл перевернулся, но поскольку мотоцикл съехал с моста и потом уже перевернулся, то во время вот этого переворота милиционер, сидящий на мотоцикле, зацепился головой за перила моста, и голова была оторвана. И как он в своё время так кощунственно поступил с мощами святителя Филарета, отбивши своей кощунственной ногой его пречистую главу у мощей, так и его безбожная голова покатилась по дороге в обличение безбожия. Господь вразумлял так безбожников, и кто имел уши слышать, тот слышал.

Впоследствии его святые мощи были бережно собраны христианами, и сложены опять в гробнице, уже не в притворе, который был разрушен, а в самой Духовской церкви. И находились всё время, весь советский период в Духовском храме.

В год тысячелетия Крещения Руси, когда произошла канонизация святителя Филарета, митрополита Московского, эти мощи были с честью вновь обретены, и с честью положены в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры. В настоящее время мощи сего угодника Божия почивают в храме Христа Спасителя, куда перенесены по благословению святейшего Патриарха Алексия.

В сегодняшний день, братья и сестры, как бы хотелось нам слышать сладчайший глас сего светильника Божия, митрополита-монаха, и я хочу вам зачитать краткие тексты его двух писем. Эти письма сохранились в архивах города Москвы, и направлены они нашим настоятелям Святогорским, в частности, отцу Герману, одно и второе письмо. Из этих писем мы как бы услышим в этих словах голос святителя Филарета, кроткий голос митрополита-старца.

Первое письмо адресовано к архимандриту Арсению. «Преподобный отец игумен, благодарю Вашей любви и безгневию, что и молчаливого меня посетили Вы добрым словом. Вот и плод Вашей добродетели. Вы исправляете мою леность, возбуждая во мне благодарность. Сорадуюсь слыша, что Ваша обитель благоустрояется», — это он говорил о нашей, Святогорской обители. И если он при жизни своей радовался её восстановлению, то и ныне, в вечности, он радуется о восстановлении обители, с настоятелями которой он имел духовную дружбу. ― «Сорадуюсь, слыша, что Ваша Обитель благоустрояется, и что Вы ещё открыли и возобновили храм древних подвижников Святой Горы», ― это говорится о церкви преподобных Антония и Феодосия, которая была открыта тогда. ― «Драгоценны такие памятники. Сохранить храм на благоуханной древней святыне не менее, а иногда и более важно, нежели построить новый, хотя бы тот был и великолепный. Братству вашему желаю не столько размножения новоначальных, сколько сохранения старейших и утверждения столпов общежития. О воссоздательнице Вашей обители и я с Вами радуюсь и молюсь, да сохранит её Господь в благодати Своей и во всяком благоденствии до Дня невечернего. Божие благословение Вам и всему вашему братству призывая, молитвам Вашим с любовью себя поручаю. Филарет, митрополит Московский. 4 октября 1846 года».

И вот второе письмо. «Преподобный отец архимандрит, письмо Ваше я принял не только, как доказательство Вашего обо мне памятования, но и как свидетельство Вашего безгневия на моё молчание. И за то и за другое благодарю. С удовольствием смотрю на вид ваших Святых Гор, и слушаю сказания о них, свидетельствующие, что есть на сем месте благословение древних отцов. Благодарю с Вами Бога, что Он призвал Вас послужить Его благословению и молю Его, да сохранит Вас верным сему призванию. У меня старейшие начальники общежитий устранялись от внешних отличий, но дабы не казалось, что их достоинство менее уважительно, нежели подобное в других епархиях, я стал давать им преимущества. И недавно одному, после многих лет настоятельской службы, испросил от Святейшего Синода сан архимандрита с тем, чтобы он, пользуясь церковным преимуществом, сохранял по-прежнему свои общежительные отношения к братии в простоте и нестяжании. Думаю, что Вы и сие одобрите для меня и для себя. Общежитие особенно требует, чтобы начальствующий скупо употреблял власть и повелительность, охотно равнял себя с меньшими, и сильно действовал любовью, кротостью и добрым примером. Желаю, чтобы любовь и послушание братии облегчали Вам труд начальствования. Прошу молитв Ваших. Филарет митрополит Московский. 12 декабря 1851 года».

Эти строки, братья и сестры, нам дороги по двум причинам: они вышли из-под пера святителя Филарета, память которого ныне празднуется Церковью. А второе утешение, что эти строки касаются нашей родной обители, которую мы любим. И мы со святителем Филаретом сегодня в единстве любви к нашей святой обители просим его святых молитв как угодника Божия. Он просил в своё время отца Германа не оставлять молитвами братскими его после упокоения, так и в нынешний день утешительно служить службу сему угоднику Божиему. Святогорская обитель не забыла святителя Филарета, помнит о нём. И верою, братья и сестры, вооружаемся, что святитель Филарет по-прежнему любит нашу святую обитель и сугубо в сегодняшний день воссылает молитвы за нас, собравшихся в сей воскресный день исполнить заповедь Господню и почтить великого угодника и светильника Церкви Христовой.

Да будут молитвы святителя Филарета со всеми нами, братья и сестры, наставляя нас незримо благодатию Божиею, с помощью которой будем совершать путь своего спасения. Аминь.

Рака с мощами святителя Филарета Московского. Храм Христа Спасителя
Рака с мощами святителя Филарета Московского. Храм Христа Спасителя

Проповедь епископа Арсения в Неделю 27-ю по Пятидесятнице, в день памяти свт. Филарета, митр. Московского. 2 декабря 2007 г.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *