Память преподобного Арсения, архимандрита Святогорского

25 октября во Святых Горах торжественно празднуют память великого святогорца, первого настоятеля возрождавшейся в 1844 году древней обители Святогорья — преподобного Арсения, архимандрита Святогорского. За 15 лет его умелого руководства запустевшая и почти уже всеми забытая Святогорская пустынь обновилась и процвела, по слову псалмопевца, яко крин. И главное, возродилась молитвенная жизнь Святых Гор, вновь освятившихся непрестанной монашеской молитвой. Именно при этом великом настоятеле Святогорской обители в ней начался беспримерный духовный подъём и Святые Горы вернули себе былую славу ещё одного духовного источника Святой Руси.

Глинская пустынь в жизни возрождённой Святогорской обители и в судьбе её настоятеля

Духовной родиной преподобного Арсения, как и всей первоначальной братии вновь открывшейся Святогорской обители, была знаменитая Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь Курской епархии.

По словам глинского летописца, духовного писателя-агиографа схиархимандрита Иоанна (Маслова), «Глинская обитель с момента своего возникновения была средоточием церковной жизни. Пустынь славилась строгостью истинно подвижнического устава, высотой духовной жизни своих насельников, особой силой религиозно-нравственного воздействия на народ, для которого всегда была «идеалом христианского богослужения и местом духовного подвига». Это отмечали многие иерархи Русской Православной Церкви, считая Глинскую пустынь истинной школой монашеского делания, «школой Христовой». В отчётах Священному Синоду о Курской епархии правящие архиереи называли Глинскую пустынь «лучшей обителью», а её старцев — «украшением монашества».

Именно эту высокую духовную школу прошёл преподобный Арсений Святогорский, память которого празднуется сегодня. Здесь, в Глинской пустыни, будущий подвижник Святых Гор возрастал духовно и познавал традиции и законы монашеского делания под мудрым руководством одного из опытнейших и искуснейших Глинских старцев, игумена Филарета (Данилевского). И говоря о преподобном Арсении, вначале подобает вспомнить о его духоносном наставнике, подвижнике высокодуховной жизни — выдающемся настоятеле Глинской пустыни авве Филарете. Ведь бесценный опыт мудрого руководства Глинской обителью величайшего Глинского старца, воспринятый его верным последователем и любимым учеником, а в будущем — Святогорским настоятелем иеромонахом Арсением, стал впоследствии основой как внешнего, так и внутреннего устроения жизни возрождаемой Святогорской обители.

Глинская пустынь и её блаженной памяти отец-настоятель

Всё тот же глинский летописец схиархимандрит Иоанн (Маслов) называет глинского подвижника игумена Филарета возродителем истинного духовного руководства в Глинской пустыни, учредителем старчества, защитником чистоты Православия, автором книг и нот. «Укрепляемый помощью свыше, — пишет глинский агиограф, — о. Филарет за годы своего настоятельства в полном смысле преобразил Глинскую пустынь и внешне, и духовно. Прежде всего, о. Филарет направил свою деятельность на созидание и украшение живых храмов Божиих в сердцах вверенной ему братии. Для этого ему были дарованы от Бога особые средства: сила духа, обилие благодати и пастырская ревность.

Заботясь о высоте нравственно-подвижнической жизни братии и одновременно решая другую, не менее важную задачу, связанную с улучшением чина богослужения, о. Филарет постепенно начал вводить в Глинской пустыни строгий общежительный устав по чиноположению Святой Афонской Горы.

Дело духовного воспитания иноков и приезжавших в обитель мирян богомудрый настоятель упрочил тем, что ввёл в своей обители древний порядок иноческой жизни, учредил правильный порядок духовного руководства. Отец Филарет привёл обитель в цветущее состояние через утверждение в ней старчества. Глинская пустынь стала одним из наиболее значительных духовных центров, где старчество было восстановлено в полной мере. Это была одна из тех редких на Руси обителей, в которой старческое окормление было утверждено уставом.

…Отсечение своей воли — это важное условие нравственного совершенствования братии — было положено в основу монастырского устава, в котором сказано: «…Всякое дело творити с благословением и по совести, ибо всякое дело противу совести и не с благословением творимое, часть Иудина есть, якоже и церковный устав объясняет и мнози от Святых в общем житии повелевают…»

…В строгом соблюдении устава о. Филарет видел успех духовной жизни обители, «все благо доброго порядка, в котором видимо хранится сокровище душеспасительных дел». Вот почему он наставлял, чтобы братия обители «устав, как святое предание, сохраняли свято по заповеди Христа Спасителя: слушаяй вас Мене слушает».

Для того, чтобы устав прочно вошёл в обиход иноческой жизни, игумен Филарет решил представить его в Святейший Синод на утверждение. Устав Глинской пустыни был утверждён Святейшим Синодом 24 августа 1821 года.

Впоследствии о. Филарет сам тщательно переписал Глинский устав так называемым уставным письмом и переплёл в кожу.

Одновременно с подъёмом внутренней, духовно-подвижнической жизни братии отец Филарет много сил отдал и внешнему благоустройству обители. Ревностно принялся настоятель отец Филарет за восстановление обители. Он занимался не только ремонтом построек, но и осуществил ряд конструктивных планов: определил новую планировку обители, предпринял строительство новых храмов, других зданий монастыря. Постепенно увеличивалось число влиятельных благодетелей, в число которых были помещик Д.С.Бровцын, А.С.Анненков, ахтырский помещик К.Д.Хрущов, щедрая благотворительность которых позволила осуществить многие строительные работы в обители.

Заметные перемены во внутреннем и внешнем благоустройстве обители произошли уже через месяц управления обителью о. Филаретом. Это отметил при посещении Глинской пустыни Преосвященный Феоктист. Он с радостью сказал: «Слава Богу чудодеющему! Ныне возрадовася душа моя: вижу Лазаря из мёртвых воскресша», и 1 июля 1817 года в Курске наградил о. Филарета набедренником «за многополезное и высокоразумное управление» святой обителью. В 1818 году о. Филарет был награждён наперсным крестом в память 1812 года.

Кроме молитвенного подвига и уставных особенностей богослужения, Глинская пустынь вносила свой вклад в духовное просвещение народа посредством строительства храмов».

Во времена благословенного игуменства аввы Филарета Глинская обитель стала на путь внутреннего и внешнего процветания. Глинский подвижник по праву именуется духовным возродителем и возобновителем Глинской пустыни, поскольку именно им здесь введено множество преобразований, как внутренних (духовная жизнь её насельников), так и внешних (благоустроение обители).

Духовное родство двух великих подвижников

Во многом судьбы наставника и его верного любимого чада оказались удивительно схожи — как и игумену Филарету, преподобному Арсению в короткие сроки предстояло внешнее и внутреннее преображение вверенной ему Господом Святогорской обители. И прежде чем говорить о преподобном Арсении, верном духовном чаде мудрого глинского наставника, непременно необходимо было вспомнить и о самом игумене Филарете, названным современниками «святым старцем, одним из лучших настоятелей своего времени, коего уважали не только простые монахи, но и самые иерархи». Этот добрый пастырь был истинным учителем благочестия, богодухновенное учение которого дало великий духовный плод и послужило крепким основанием возрождённой святой обители во Святых Горах.

Благодаря старческому окормлению, введённому игуменом Филаретом, в Глинской пустыни воспитался целый сонм выдающихся подвижников. Здесь были и великие молитвенники, и строгие постники, и юродивые, и беспрекословные послушники. Они были удостоены дарований Святого Духа: прозрения, исцелений и т. д. Жизнеописания только наиболее известных Глинских подвижников составляют трёхтомный Глинский Патерик. В нём есть также имя верного и любимого ученика аввы Филарета, иеромонаха Арсения, будущего архимандрита и настоятеля Святогорской Успенской пустыни, память которого сегодня празднуется Церковью.

Схиархимандрит Иоанн (Маслов). Глинский патерик. I том. Москва, «Самшит», 1997.

Преподобный архимандрит Арсений, настоятель Святогорской Успенской пустыни (†1859)

(Память 12 октября ст. ст. / 25 октября нов. ст.)

Архимандрит Арсений (в миру Алексей Яковлевич Митрофанов) был уважаем Глинской братией как один из ближайших учеников игумена Филарета, пользовавшийся его особым доверием, любовью и под его руководством достигший высоких духовных дарований. В поучении, которое раньше читалось в Глинской пустыни в день поминовения игумена Филарета, архимандрит Арсений назван не только достойным учеником приснопамятного аввы, но и великим старцем, носителем Божественной благодати. Он был известен в России как возобновитель и первый настоятель Святогорской Успенской общежительной пустыни Харьковской губернии. Сведения о его жизни приводились в книгах об этой обители. Однако отдельное жизнеописание о. Арсения до сих пор не было оставлено.

Архимандрит Арсений родился в 1804 г. в богатой купеческой семье в городе Ливны Орловской губернии. Воспитание его проходило в строго религиозном направлении. В 1832 г. он оставил мир и поступил в Соловецкий монастырь, но в том же году перешёл в славившуюся старчеством Глинскую пустынь. В 1833—1834 гг., получив от епархиального начальства увольнение для поклонения Святым местам и благословение настоятеля, он посетил Иерусалим, Синай и Святую Афонскую Гору. Вернувшись в Глинскую пустынь, Алексей всецело отдал себя в послушание отцу Филарету, которого почитал и любил беспредельно. Старец Филарет вёл его спасительным путём полного отречения от своей воли. Это подтверждают примеры строгого обращения отца настоятеля с Алексеем, приведенные в жизнеописании игумена Филарета (Одесса, 1905. С. 36—38).

Для молодого послушника годы, проведённые под руководством о. Филарета, были временем постижения основ монашеского делания, благодаря которым впоследствии он сам отличался строгостью жизни, умением и других руководить по пути спасения.

В 1839 г. игумен Филарет постриг его в мантию с именем Арсений, в том же году он был рукоположен во иеродиакона, а в 1841 г. — во иеромонаха. После кончины игумена Филарета иеромонах Арсений, назначенный казначеем Глинской пустыни, выражал свою преданность и любовь к своему почившему старцу тем, что во всем старался сохранить порядки, установленные в обители игуменом Филаретом.

Отец Арсений подвизался в Глинской пустыни более 10 лет, затем был назначен настоятелем Святогорской Успенской общежительной пустыни. Об этом своём назначении сам о. Арсений впоследствии рассказывал:

«Отец Евстратий, игумен Глинской пустыни (в 1842 г. — А.И.), послал меня в Петербург по делам монастырским, и там встретился я с владетелями сего места (Татьяной Борисовной и Александром Михайловичем Потёмкиными, которые увидели в о. Арсении опытного в духовном отношении человека. — А.И.); мы говорили о восстановлении запустевшей пустыни, и они пригласили меня посетить Святые горы; сердце моё наполнилось чувством радостного изумления, когда в первый раз неожиданно представилась мне, в чаще леса из-за Донца, меловая скала, у подножия коей мне суждено было оставаться. Я понял, что это место создано для пустыни и что не по какой-либо прихоти опять водружается тут обитель. Преосвященный Иннокентий (Борисов. — А.И.), ревнитель сего обновления, поручил мне созвать братию и с нею предстать в Харьков, для заселения пустыни. Где же мне было искать её, как не в родной нашей обители Глинской, где провели мы столько лет при блаженном старце нашем Филарете? До двенадцати человек братии согласились последовать за мною, и мы решились перенести сюда наш строгий устав Глинский.

Летом 1842 г. графиня Татьяна Борисовна посетила Глинскую пустынь. Строгий устав обители, благоговейно совершаемые богослужения, высокодуховная жизнь Глинских старцев произвели на неё глубокое впечатление. Потёмкины начали хлопотать о восстановлении Святогорского монастыря по примеру Глинской пустыни и по уставу игумена Филарета. 15 января 1844 г. император Николай I утвердил доклад Святейшего Синода о восстановлении Святогорского монастыря по чину и уставу Глинской пустыни Курской епархии, настоятелем которого Святейший Синод назначил иеромонаха Глинской пустыни Арсения (Митрофанова). 27 февраля того же года в С.-Петербурге о. Арсений был посвящён преосвященным Илиодором (Чистяковым) во игумена. При этом преосвященный Илиодор благословил о. Арсения иконой Знамения Богоматери (списком с чудотворно явленной иконы Курской Коренной). Тогда же, по указанию о. Арсения, были переведены в Харьковскую епархию те из Глинских братий, которые изъявили согласие перейти в Святогорье.

21 апреля игумен Арсений с братией прибыл в Святые горы. С этого дня чин и устав богослужения Глинской пустыни стал совершаться в Святогорской пустыни ежедневно и неопустительно. Однако братия оказалась в трудных условиях: все помещения в монастыре были ветхие, полуразрушенные, келлии сырые и тесные. Отец Арсений сразу же начал строительные работы в пустыни. За короткое время в монастыре были построены настоятельский, братский, просфорнический, экономический корпуса, гостиница для приезжающих и трапезная; обновлена древняя Успенская церковь и устроены в ней вместо прежних тесных просторные двери, на Святогорскую скалу устроена прочная деревянная крытая лестница, древние пещеры в скале очищены и сделаны доступными для богомольцев, в них была устроена пещерная церковь во имя Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, обновлена древняя пещерная церковь во имя преподобных Антония и Феодосия Печерских, весь монастырь окружён прочной каменной оградой.

Как и в Глинской пустыни, о. Арсений устроил в Святогорье столярную, бондарную, слесарную, кузнечную, сапожную, портную и живописную мастерские, пасеку и свечной завод; открыл книжную и иконную лавки.

Неустанно трудился настоятель с утра до вечера, руководя всеми монастырскими работами, но при этом внимательно следил за внутренней жизнью братии. Отец Арсений особенно дорожил глинским порядком. Он призывал братию ежедневно открывать помыслы духовнику, которым он назначил Глинского иеромонаха Феодосия. Строго исполняя сам все правила церковные, о. Арсений требовал этого и от других. На богослужениях в Святогорье были слышны только древние глинские напевы.

В обители быстро умножалась братия, возрос поток богомольцев, монастырь начали посещать щедрые благотворители (графиня Толстая, графини Ланские и др.). Митрополит Московский Филарет стал отличать о. Арсения, указывая на него как на доброго настоятеля и деятеля духовного.

За неусыпные труды на благо обители в 1850 г. о. Арсений был возведён в сан архимандрита.

Один из его почитателей в 1851 г. писал: «Вы не узнали бы обители Святогорской: так она расширилась и процвела в короткое время; я и сам тому подивился на расстоянии семи лет… Честь и слава отцу архимандриту Арсению: это великий строитель, и можно сказать, что ему обязана своим существованием обновлённая обитель при скудных её средствах; он умел привлечь к ней не только всю Украину, но и самый Дон, и ничем более, как приветливым обращением и благолепной службой».

После перехода в Святогорье о. Арсений неоднократно обращался за советом и поддержкой к Оптинским старцам. Сохранились его письма к настоятелю Оптиной пустыни отцу Моисею (Путилову) за 1848, 1854 и 1858 гг. В одном из таких писем он пишет: «В бытность мою в Вашей Святой обители Вы столько меня облагодетельствовали Вашею отеческою любовию и старческими советами, что по гроб мой сие останется незабвенным… Прошу Вас засвидетельствовать моё усердное высокопочитание старцу отцу Макарию, скитскому Вашему начальнику, его любовь в памяти моей незабвенна».

В последние годы жизни архимандрит Арсений начал устраивать в нескольких километрах от Святогорской обители пустынный скит с церковью во имя тезоименитого ему преподобного Арсения Великого для иноков, стремящихся подвизаться в безмолвии, и очень желал, чтобы в этом скиту утвердилась строгая подвижническая жизнь, как в скиту Глинской пустыни. Однако окончательное устроение скита, так же как и постройка Успенского собора и Преображенской церкви, начатые о. Арсением, были завершены уже его преемником — архимандритом Германом. 12 октября 1859 г. в 6.30 утра «архимандрит Арсений мирно предал дух свой в руце Божии и погребён 15 октября соборно, всею признательной к нему, им собранной братией».

По своему завещанию отец Арсений был похоронен в пещерах Святогорской скалы. Впоследствии благодарная святогорская братия ископала здесь своими руками новую пещерную церковь во имя святого Алексия человека Божия, в честь которого о. Арсений был назван при святом крещении. По субботам здесь служили раннюю заупокойную литургию и панихиду по обновителю и восстановителю Святогорской обители архимандриту Арсению.

О блаженной загробной участи о. Арсения свидетельствует рассказ святогорского затворника Иоанна, который в день своей кончины видел бывшего своего старца Филарета с учениками его, святогорскими умершими отцами: архимандритом Арсением и духовником Феодосием, соборно совершавших молебен Святителю Николаю и звавших его с собой.

РЕЧЬ,

сказанная при погребении настоятеля Успенской пустыни

архимандрита Арсения 15 октября 1859 г.

Цит. по кн.: Святогорская общежительная Успенская пустынь. М., 1867. С. 159—163.

«Благий раб и верный, вниди в радость Господа Твоего»

(Мф.25:21)

Делатель винограда Христова, пастырь словесного стада Его, отец, собрат и сослужитель наш, предстоявший на молитве у сего алтаря Господня! Ты и ныне обычно облекся в ризу спасения и одеждой веселия оделся, почто же уста твои безмолвствуют и не предначинают возвещать хвалы Господу? Почто не воздеваешь руце твои горе́ — к Богу? Почто отложил пастырский жезл свой и не предстоятельствуешь среди возлюбленной и многочисленной братии твоей? Ужели отныне навсегда оставляешь звание твоё? Так! Чреда временного служения твоего здесь на земле у престола благодати прешла уже, и ты твориши далечейше идти, идти туда, где пред престолом славы вовеки воспевают Богу: «Аллилуия».

Чей же глас? Чей, как не Господа — Раздаятеля талантов, зревшего приумножение оных тобою, воззвал тебя от понесённых трудов и попечений, всегда неразлучных со скорбями и печалями в вечную радость свою. «Благий раб и верный, вниди в радость Господа Твоего!»

Велика потеря, тягостна разлука с тобою братии твоей, предвидя её, они молили Господа да мимо идет чаша сия от них, но судьбы Его остались непреложны, и кто дерзнёт пререкать им? Не станем нарушать вечного покоя твоего, усопший отец и брат наш, рыданиями и воплями, якоже и прочии не имущии упования, но из любви и благоговейной памяти к тебе помянём хотя кратко у гроба твоего добрую жизнь и дела звания твоего.

Рождённый и воспитанный в кругу куплю делающих при средствах и возможности проходить поприще земной жизни путём широким и пространным, он скоро уклонился от него как опасного, вводящего многих, идущих по нему в пагубу, и избрал путь узкий и тесный — путь иноческого самоотвержения и безмолвного уединения. Презрел богатство, оставил род и отчизну и водворился в пустынь, чая Бога спасающего от потопления греховного и от бури страстей. Не нам, немощным, проникать в тайну безмолвной жизни и иноческих подвигов. Её зрит один только Сердцеведец, и могут понимать те, кои сами подвизаются подвигом добрым; для нас поучительны будут те дела усопшего, которые совершил он в глазах наших. И здесь всякому можно видеть, как для возлюбившего Господа «иго Его благо, и бремя Его легко есть».

Всеблагий Промысл Божий призвал почившего собрата нашего к деланию, трудам и подвигам в сей духовной вертоград, в сии Святые горы. Ему суждено было обновить и благоукрасить сию запустевшую и почти уже всеми забытую пустынь. Кому из нас неизвестно, в каком бедном и жалком виде за 15 перед сим лет находилось сие место, издревле освящённое благодатью Божиею и трудами подвижников, по словам незабвенного архипастыря, благословлявшего начало обновления сей пустыни; она, подобно Лазарю, воскрешённому из гроба, была тогда обвита одними бедными полуистлевшими пеленами. Что же видим ныне здесь? Пустынь процвела, яко крин; скудные пелены заменены богатыми, светлыми одеждами. И куда ни обратится теперь взор наш, везде перед нами являются красота и величие, подобающие святому месту; каких же трудов и подвигов, каких забот и попечений, какой неутомимой и неусыпной деятельности требовалось от того, на кого возложена была сия священная обязанность! И кто из нас не знает, с каким усердием, с какой ревностью всегда совершал почивший многотрудное дело высокого звания своего. Он мыслил, он чувствовал, он говорил, он действовал по словам Спасителя: «Мне подобает делати дела Пославшаго Мя (Ин.9:4) дондеже день есть, приидет нощь, егда же никто не может делати». Он как бы предчувствовал, что день для делания его недолог, что эта нощь смертного упокоения скоро для него настанет, а потому и часы покоя и минуты отдохновения посвящал делам звания своего. А в последнее время он не щадил и оскудевших от тяжкой болезни слабых сил своих, поспешая положить начало и ещё одному последнему великолепному храму Божию. А легко ли ещё, не трудно ли руководить многочисленную, собравшуюся под начало его братию так, чтобы по завещанию апостольскому всё было благообразно и по чину, и да совершен будет Божий человек, на всякое дело благое уготованный. Но в чём и ещё заключалась нелёгкая тяжесть многотрудных подвигов Его? Дела, совершённые им из любви к Богу и во славу Его пресвятого Имени, не сопровождались ли часто скорбями и печалями? Так! Не ошибёмся, если скажем, что и они нередко подвергались нареканию и осуждению и наносили немалый удар его чувствительному сердцу, и тяжёлый вздох невольно возносился к Сердцеведцу Богу. Вам, братия святой обители сей, вам более, нежели нам, известны все труды, заботы и попечения отца начальника и наставника вашего. Запечатлейте же навеки в сердцах ваших благоговейную память о нём, не преставайте возносить молитвы ваши к Богу, да услышит Он, Премилосердный, последний предсмертный молитвенный глас почившего: «Господи, не лиши мене небесных Твоих благ; Господи, избави мя вечных мук», и да призовёт его к себе в последний день правосудного мздовоздаяния сим утешительным, сладчайшим словом: «Благий раб и верный, вниди в радость Господа Твоего».

Проповедь архиепископа Арсения в день памяти прп. Арсения Святогорского. 25 октября 2013 г.

Материалы по теме:

— Преподобный Арсений, архимандрит Святогорский (1859)

— Обретение мощей преподобных Арсения и Исаакия Святогорских

— Перенесение мощей прп. Арсения Святогорского