Преподобный Трифон Святогорский, исповедник

Преподобный Трифон Святогорский
аудио / видео

14 мая Свято-Успенская Святогорская Лавра молитвенно воспоминает преподобноисповедника Трифона, архимандрита Святогорского, последнего настоятеля Святогорской пустыни, управлявшего обителью с 1909 по 1922 годы.

Проповедь архиепископа Арсения на праздник Преполовения и в день памяти прп. Трифона Святогорского. 14 мая 2014 г.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

В сегодняшний день, братья и сестры, который Церковь посвящает особому дню — дню Преполовения Пятидесятницы, во многих храмах звучит проповедь касательно темы сегодняшнего Евангелия. Но в нашей обители сегодня день Преполовения сплетается с памятью нашего покровителя, настоятеля этой обители, здесь потрудившегося, молившегося в этом храме, предстоявшего здесь, в алтаре, перед престолом. Сегодня день памяти преподобноисповедника Трифона, архимандрита Святогорского.

Прежде чем говорить о его житии, — свят ли, преподобен Трифон, — мы видим, братья и сестры, святость его жизни, которую наследовал его келейник, схиархимандрит Михаил. Его мощи всегда лежат рядом с настоятелем, у которого он всё время жизни в монастыре был келейником. Нетленные мощи схиархимандрита Михаила, тот дар чудотворения, который он имел при жизни, подтверждает и святость архимандрита Трифона. Не только житие, не только те или иные события его земной жизни утверждают святость этого праведника, но и святость его ученика и дар благодати Божией, почивающий нетлением на святых мощах его келейника, подтверждает истинность святости сего праведного мужа.

Архидиакон Авраамий, писавший в дневнике Святогорской обители, как-то сказал такие слова об отце Трифоне, краткие, но очень ёмкие: «Сей муж был смирен, кроток, прост и начитан словом Божиим». В этих словах похвалы архидиакона Авраамия, в сухих, кратких словах отражены добродетели отца Трифона — «прост, кроток, смирен, начитан словом Божиим».

Смирение. Святые отцы говорят, что признак истинного духовничества и признак истинности старчества — это смирение старца, глубина его смирения, умение смиряться. О простоте преподобный Амвросий Оптинский говорил: «Где просто, там ангелов со сто». Кротость, о которой свидетельствовал архидиакон Авраамий, как мы знаем, «блажени кротции, яко тии наследят землю» (Мф. 5:5), начитанность в слове Божием говорят о том, что слово Божие было ему пищей день и ночь, яко для Давида Псалмопевца, пророка — великого святого Церкви.

Житие угодника Божия

И мы, братья и сестры, сегодня стоим перед ракой с его святыми мощами и вспоминаем его житие. Год рождения его был 1865-й. Родившийся в простой крестьянской семье в Сумском уезде Харьковской губернии в селе Прорубь, 25-летний юноша Трифон приходит сюда, в святую обитель, и по благословению преподобного, ныне прославленного Церковью, самовидца Божией Матери, архимандрита Германа Святогорского преподобного, он поступает в послушники. Пять лет он трудился трудником в монастыре, и только через пять лет, в 1895 году он становится указным послушником и ещё послушником два года живёт в обители до своего монашеского пострижения.

Его постоянство, его добродетели, его совестливая рассудительность, его честность и простота стяжали внимание тогда уже настоятеля — архимандрита Вассиана, который вскорости рукополагает его в диаконы, а затем — в священники и относится к нему, как к одному из самых доверенных и близких своих людей. Потому что отец Трифон, мы видим по житию, был направляем и на Дальний Восток, чтобы быть священником в действующей армии, и некоторое время проводит в действующей армии, за что имел и государственные награды, отметившие его патриотизм. Возвращаясь в обитель, он становится казначеем обители — самым доверенным человеком настоятеля. Его, как человека хозяйственного, рассудительного, постоянного и добродетельного, рекомендуют в игумены Свято-Димитриевского Ряснянского монастыря и собираются его туда ставить на замену тоже прославленного в Соборе преподобных Святогорских архимандрита Софрония, который был до него настоятелем Свято-Димитриевской Ряснянской обители.

Но обстоятельства складываются так, что когда уже готовы документы идти ему на игуменство в Ряснянский монастырь, в это время паралич разбивает архимандрита Вассиана, и он, полежавши несколько дней, поболевши, пособоровавшись, причастившись, умирает. А братия единодушно просит на место отца Вассиана настоятеля в нашу святую обитель преподобного Трифона, который несёт крест настоятельства в сей святой обители, и вскорости, по особому вниманию к его добродетелям и заслугам хозяйственного, административного, духовного управления обителью, он возводится в сан архимандрита архиепископом Харьковским Арсением.

Крестный путь настоятельства

Крест его настоятельства, братья и сестры, выпал в очень сложное время. Есть такое выражение в Псалтири: «Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь. Хранит Господь вся кости их, ни едина от них сокрушится. Смерть грешников люта, и ненавидящии праведнаго, прегрешат» (Пс. 33:20-22). Скорби его начались ещё до бедствий в государстве, которые касались и святой обители, и братии. Его скорби начались, когда стали на него писать доносы, клевету. Его хозяйственную распорядительность сравнивали с расточительностью; на его заботу о паломниках, ради которых он строил корпус, сказали, что он строит капище возле древней церкви Антония и Феодосия, которое нужно разрушить, оттого что мирный, тихий, молитвенный уклад обители этой стройкой разрушен. И многое, многое другое, за что приходилось ему, а подчас и братии защищать своего настоятеля своим свидетельством о его трудах на пользу обители, о его заботе о святой обители.

Но вот, братья и сестры, начинаются в тогдашней царской России революционные события, которые скорбью отражались, конечно, на сердце настоятеля. Первая мировая война 1914 года. 30 послушников монастырских, проверенных, добродетельных, он посылает в Харьков, чтобы они помогали там раненым, лежащим в госпиталях, раненным в Первую мировую войну. Чтобы они помогали санитарные поезда разгружать, перенося и перевозя раненых с вокзала в лазареты. Он устраивает на 50 коек здесь, в монастыре, лазарет для раненых воинов. Он устраивает здесь, в монастыре, сиротскую школу для детей и приют для детей, которые остались без отцов, погибших в Первую мировую, и матери у которых умерли.

Одна из этих воспитанниц, жившая в селе Татьяновка, бабушка, которую я ещё застал в живых, вспоминала: «Да мы ж, когда были сиротками, в монастыре жили и горя не знали. А когда монастырь закрыли, нас плётками, детей, выгнали. И что я только не натерпелась… Мне приходилось ночевать и в бурьянах, и в канаве при дороге, и голода натерпелась, и холода… А при монастыре мы жили, не зная никакой беды».

Так говорила бабушка, которая сиротой была здесь, в Святогорской обители. Как она рассказывала, как между Покровским и Успенским собором вынесли монастырскую библиотеку и ризы, сложили две кучи и подожгли: «А нам так жалко было! Такое красивое облачение, такое всё благолепное… Мы говорили: не жгите, жалко! Гляньте, какое оно красивое. А нас плётками прогоняли…».

Отец Трифон, имевший любящее сердце и добродетельную жизнь, конечно, он любил и ближнего своего. Мы сейчас, братья и сестры, говорим: «Вот нет у нас любви к ближнему, нет любви к Богу». А откуда ей взяться, когда мы сами себя не любим. Вы скажете: ну как это? Наоборот, самолюбие сейчас — один из девизов общества. Нет! Это мы любим свою плоть, своего земного человека, временного. А мы душу свою не любим. Есть в Псалтири выражение: «Любяй же неправду ненавидит свою душу» (Пс. 10:5). Любящий неправду — это значит любящий грех. Грех — это ж неправда пред Богом, да и перед всем миром, да и перед своей совестью.

А мы любим грешить, мы живём в грехе. Он у нас как вторая наша природа. Мы с ним расстаться не спешим, всё нам приятно жить в грехе. Но любящий грех, любящий неправду ненавидит свою душу. Значит, мы сами себя ненавидим даже. А как же тогда можно любить других, когда внутри живёт ненависть даже к самому себе, такому родному и хорошему, к своей душе…

У отца Трифона же была праведность. Из этой праведности, истинной любви, которая жила в нём, она изливалась и на ближних, и на Бога, и на Церковь Святую, которая вылилась в его преданности и верности Церкви даже до последнего своего издыхания, до кончины своей. Поэтому отец Трифон и сиротский приют устраивал, поэтому и корпуса, и гостиницы строил, поэтому и паломников кормил, поэтому и госпиталь для раненых он устраивал. Когда Первая мировая война пришла на землю Волыни, то Святогорская обитель приняла сюда Почаевскую братию, братию из некоторых киевских монастырей. Она приняла ризницу Волынской епархии, ризницу Почаевского Свято-Духовского скита сюда эвакуировали. И 700 человек беженцев с Волыни принял Святогорский монастырь. Во всём этом мы видим, братья и сестры, деятельную любовь. Как Господь говорил, что если ты сотворил это ближнему своему, то Мне сотворил.

Мы видим в этом, братья и сестры, опять же исполнение слов Господних, когда Господь сказал: Как ты говоришь, что Бога любишь, когда ближнего своего ненавидишь! Как ты можешь любить Бога невидимого, когда видимый тобой ближний ненавидим тобою есть? (см. 1 Ин. 4:20). А здесь как раз мы, братья и сестры, видим подтверждение высочайшей добродетели — любви к ближнему, а через это и любви к Богу. Одно без другого не существует.

Исповедничество преподобного святогорца

Но вот, братья и сестры, бедствие военного времени, коснувшееся обители, переросло ещё в большие бедствия, которые начались после 1917 года, когда на обитель вооружённые шайки нападали, избивали братию. Послушнику Тимолаю отрубили пальцы на руках шашкой. Монаху Ипатию рубили голову шашками так, что кровавое месиво осталось. Местные татьяновцы рассказывали, как красноармейцы, напавшие на обитель, изнасиловали татьяновских женщин, которые на огороде в скиту возле Ахтырского храма на монастырских огородах трудились.

Местные жители, в частности, Матрона и Варвара, две сестры из Святогорска, рассказывали, как зимой братию вывели на лёд Северского Донца. Выстроили в очередь к проруби их, топором били по голове и сбрасывали в прорубь. А две шеренги красноармейцев стояли с одной и с другой стороны. Стояли, не допуская народ близко.

И всё это, представьте, отцу Трифону пришлось пережить. Он подвергся гонениям, его судили за укрытие монастырских ценностей. Ему присудили срок. Он вынужден был скрываться в горах Кавказа, но и там гонители нашли его, говорит архидиакон Авраамий. Он отсидел срок в тюрьме и больше 70 лет, старцем, после тюрьмы он поселился в селе Сватова Лучка (ныне город Сватово Луганской области). И в 1939 году он скончался. В начале его настоятельства в обители было 700 человек братии. После военных и революционных событий число братии сократилось до 300, потом до 200.о и эти братья были гонимы. И когда в 1939 году отец Трифон скончался, ни один из монахов не мог присутствовать на его похоронах. Архидиакон Авраамий запишет в своём дневнике: «Прости нас, авва, что по сложившимся обстоятельствам никто не закрыл твои глаза из братии, а чужие люди окружали твою кончину, и чужие люди погребали твой прах. А мы теперь остались, как пчёлы без матки, и разбредёмся теперь в разные стороны, никого уже не избравши по тебе себе настоятелем».

Чужие люди хоронили отца Трифона. Преданные, но не монахи, не братия, не было никого. Кто в тюрьмах был, кто в гонениях — кто где, кто на каторге… Мало того, даже после смерти отца Трифона ненависть к нему была такова, что в день похорон отца Трифона местные власти распорядились закрыть Сватовскую церковь. Гроб отца Трифона несли на кладбище. Несли мимо безумной толпы, собравшейся возле Сватовского Успенского храма, с которого в этот момент сбрасывали кресты. Люди, несшие гроб на кладбище, подняли сброшенный церковный кованый крест. И этот сброшенный с закрытой церкви крест поставили на могиле отца Трифона. Благодаря этому кресту могила его всегда была определяема. Да и кроме того, возле отца Трифона был целый ряд похоронен его духовных чад из мирян, которые впоследствии во времена гонений тайно принимали монашество. Целый ряд монахинь, послушниц, которые в то страшное, лихое время принимали монашеский постриг, по его наставлению, по его примеру воодушевляясь монашеством.

Пророчество игумена Иоанна (Стрельцова)

И вот, братья и сестры, пришло время открытия Святогорской обители. Игумен Иоанн (Стрельцов) пророчествовал, что придёт время, откроется Святогорская обитель, процветёт, прославится, колокола звонить будут, и начнёт в обитель старая братия собираться. Мы недоумевали: как же, уже это пророчество отца Иоанна не сбудется, потому что ведь братия старые, старого монастыря поумирали — последний умер отец Дорофей, последний монах Святогорской обители, в 1972 году.

Как же это отец Иоанн говорил, что старая братия будет собираться? Но когда мы начали приносить в обитель мощи святых угодников Божиих — старой братии монастыря, тогда мы поняли это пророчество. Ведь игумен Иоанн (Стрельцов) тоже говорил, что “хотя вы меня похороните в Покровском селе, а всё равно вы меня мощами в Святые Горы перенесёте. Меня принесёте, положите в храме, сами приедете, и будем там вместе с вами Богу молиться”.

И вот сегодня они вместе с нами они Богу молятся. Они к нам приехали, они вернулись в святую обитель, из которой их когда-то выгнали, оклеветавши, оскорбивши, обидевши, надсмеявшись над ними, убивши их. Ведь убить можно не только пулей — убить можно словом. И это просто часто, братья, бывает, словом убивают. Яркий тому пример — 6 или 7 числа по каналу ТСН (телевизионной службы новостей) Украины показали новости. Показали Лавру нашу, снятую из-за Донца, и сказали: «В Святогорскую Лавру не пускают паломников. Всех паломников вывезли в соседний женский монастырь. А в Святогорской Лавре боевики-террористы устроили свой госпиталь, а на колокольнях сидят снайперы»…

После этой новости шквал грязи на Лавру обрушился в интернете, в средствах массовой информации. Говорили, что всех тут нас надо перебить, имущество наше конфисковать, а лучше нас вытравить газом, чтобы сохранить памятники архитектуры. Оценили всё-таки наши труды, что памятники архитектуры, красота лаврская есть…

И вот представляете, братья и сестры, у меня живёт троюродная сестра в Киевской области. И её муж, увидев эти новости, он так распереживался: «Оля, Оля, что там делается, смотри, в новостях что там передали! Це ж там владика Арсеній, це ж там в Святогорске такое делается! Да як же він там?» И распереживавшись, схватился за сердце, лёг на диван, захрипел и умер. 59 лет. Сестра моя осталась с дочерью, сейчас криком кричит, что никогда человек на сердце не жаловался.

Корреспондент Александр Моторный вот эту клеветническую информацию показал в новостях. Ведь вы ж видите, что этого ж нет — ни снайперов, ни боевиков. И Лавра открыта для паломников. Но он клевету сказал по телевизору, а диктор ласковым голосом эту клевету выложила в массы. А моя сестра гроб вынесла. Вот что словом можно сделать.

«Вот здесь, в этой гробнице лежит любовь к нашей святой обители, а значит, и к нам с вами»

И вот представьте, что архимандрит Трифон терпел! Мы в наше время можем это сейчас как-то понять. Что он мог пережить в сердце своём? Да он был бескровный мученик! Недаром, братья и сестры, Церковь его в лике святых прославила. Вот здесь в гробнице мощами лежит воплощённая любовь. Вот здесь лежит терпеливое страдание. Вот здесь лежит, братья и сестры, прощение безмолвное. Вот здесь, в этой гробнице лежит любовь к нашей святой обители, а значит, и к нам с вами.

Сегодня в этой гробнице лежит молитвенник — за нашу святую обитель, за всех почитающих его святую память. Архимандрит Трифон — подвижник, молитвенник, муж простой, кроткий, смиренный, начитанный в Слове Божием, как сказал о нём архидиакон Авраамий. О его подвижничестве, братья и сестры, говорит то, что когда обретали мы его мощи, мы с недоумением, когда открыли гроб, увидели какой-то волосяной покров на мощах… И только потом мы поняли, что под одеждами монашескими на погребальном даже своём одре он был одет в жёсткую власяницу, которую носил по примеру древних преподобных подвижников на своём старческом теле. Этот волосяной жёсткий покров на его теле был не что иное, как власяница, носимая им. А что он её носил при жизни, это несомненно, потому что по уставу, монаха после смерти не раздевают, чтобы обмыть. Его оставляют в нижней одежде его, только руки, ноги обтерши губою, открывши мало ворот, грудь обтирают, лицо обтирают. И так его хоронят, даже в этом соблюдая правило целомудрия. Поэтому то, что власяница осталась на отце Трифоне, это говорит о том, что он носил её при жизни.

В сегодняшний день, братья и сестры, мы верим, ради того и собрались, верим, что отец Трифон сегодня за нас молится. Ведь не зря же Господь благоволил его святые мощи, чтобы почивали в стенах этого храма, где он молился, где он пережил столько скорби, где он столько трудов положил, ещё будучи послушником даже. Семь лет послушником трудился, созидая нашу святую обитель. И потом трудился казначеем, и потом трудился настоятелем. Да какой крест нёс, в какие годы! А потом ещё после трудов настоятельских суд претерпел! Исповедником он называется за тюремное своё заключение, где он исповедовал веру в Бога, не отрекшись от Бога. Где он монахом остался раз и на всю жизнь, принявши обеты монашеские. Как Иов праведный на гноище, оставленный всеми, окончил свою жизнь, показавши свою праведность.

«За его святые молитвы в сегодняшний день обитель открыта»

И вот эти все добродетели в его житии, братья и сестры, свидетельствуя, мы Богу молимся в сегодняшний день, Пречистой Божией Матери молимся. Молимся и преподобному Трифону, потому что за его святые молитвы в сегодняшний день обитель открыта. В сегодняшний день братия тут собралась по его молитвам. Пока что, может, ещё полнота этих молитв и предстательство его перед Богом закрыто для нас. А вот в день второго пришествия Христова, когда мы увидим истинную славу преподобных святогорцев, когда откроется их любовь, забота и молитвенное предстательство за нас пред Богом (сегодня мы только очами веры можем, братья и сестры, это свидетельствовать), а тогда откроется в полноте его любовь к нам, его молитва за нас и его помощь нам, грешным, любящим сию святую обитель, которую он любил.

Нас сегодня с ним объединяет это чувство, наша деятельная любовь к святой этой обители, к дому Божией Матери. И поэтому мы в сегодняшний день — грешные, недостойные, не стяжавшие и капли тех добродетелей, которые он имел, мы, тем не менее, дерзаем молиться ему и просить милости от Бога через его молитвы. Аминь.

Проповедь архиепископа Арсения на праздник Преполовения и в день памяти прп. Трифона Святогорского. 14 мая 2014 г.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *