Архимандрит Иоиль — один из выдающихся cвятогорских настоятелей XVII века, первый исследователь истории Святогорского монастыря. Он настолько был известен как ревностный благоустроитель Святых Гор, что в святогорском Синодике 1710 г. прежде всех других настоятелей записан «род преподобнейшаго отца архимандрита Иоиля Озерянского». «Озерянским назвали его, конечно, потому, — замечает святитель Филарет (Гумилевский), — что он был жителем Озерянки, впоследствии прославившейся пустынею и святою иконою Озерянскою. По этому видно, что он был из Черкасов-казаков».
Зная архимандрита Иоиля как опытного и в духовной жизни, и в попечениях о внешнем благоустройстве, харьковский полковник Григорий Иерофеевич Донец около 1663 г. вызывал его с несколькими святогорцами для основания Куряжского монастыря возле г. Харькова. Был ли он до этого времени настоятелем Святогорской обители или другой какой, или просто в числе святогорской братии — неизвестно. Из описания Куряжского монастыря следует только то, что отец Иоиль в 1663 г. являлся уже архимандритом.
Благочестивый полковник Григорий Донец, на средства которого строился и существовал Куряжский монастырь, в «поступном листе», подтверждавшем право обители на владение землями, писал: «На это место выбрали мы начальником всечестнаго господина отца архимандрита Иоиля и, во-первых, открыли ему пособие и помощь на устройство монастыря на землях, купленных у Иеремии Белаша. Взяв благословение у Преосвященнаго Мисаила, митрополита Белогородскаго и Обоянскаго, архимандрит Иоиль начал собирать братию на жительство монастырское согласно с иноческим чином».
Отец Иоиль всей душой принадлежал монашеству, любил его и ревностно старался о должном иноческом устроении тех обителей, которые были вверены его попечению во время его земной деятельности. Однако он недолго служил в Куряже и перешел во Святые Горы. Причина, по которой отец Иоиль удалился из Куряжского монастыря, остается неизвестной, однако — как это следует из листа Григория Донца — переход его последовал скоро. По грамотам 1679 г. мы видим архимандрита Иоиля уже настоятелем Святогорского монастыря.
Скромна и убога была тогда Святогорская обитель: среди гор, над рекой Северский Донец высилась меловая скала, в скале прорублены пещерные ходы и высечена церковь с трапезою и несколькими кельями, в прорубленные окна которых, на север, открывались необозримые пространства, поросшие непроходимыми лесами — таков был вид Святогорского монастыря в XVII веке.
В 1679 году отец Иоиль, чтобы представить полный доклад с прошением Государю, впервые описывает историю Святогорского монастыря. Собственных каких-либо документов о раннем периоде жизни монастыря в обители не имелось, по причине, как мы уже говорили, неоднократного ее разорения татарами и «воровскими людьми». Так же часто переменялись святогорские настоятели, строители, игумены и архимандриты: «В том монастыре за нуждою всяких монастырских потреб строители и старцы были переменные, быти в том монастыре длинного времени не могут и сходят, потому что место водою скудное». Далее он пишет, что нет сведений о монастыре и в государственных учреждениях: обращались в Разрядный приказ, где безуспешно искали в Московском и Белгородском столах, в делах Белгородского полка. Также и из Денежного стола пришел такой ответ: «Святогорский монастырь, в котором году построен, строенья из денежного столу не бывало». Единственное, что знали братия обители и местные жители — это то, что монастырь устроен «в каменной горе из давних лет», и что «в том монастыре, в горе, церковь Успения Пресвятыя Богородицы освящена в Царство блаженныя памяти Великого Государя Царя и Великаго Князя Михаила Федоровича всея Руси Самодержца в 142 (1634) году».
До конца своих дней архимандрит Иоиль усердно заботился о благоустройстве Святых Гор, сооружении заложенного им в 1679 г. Петро-Павловского храма. Об этом свидетельствует большое количество просительных грамот к Русским Государям, написанных им по разным нуждам обители.
Много неприятностей и беспокойства причиняли монастырю в то время жители ближайших пограничных городов Маяцкого, Соляного и Царева-Борисова, которые в монастырских «дачах в реке рыбу ловят, у межах лес их высекли, и от того монастырю их учинено и конечное оскудение, а поволили на то насильство тех городов жителем тех ж городов воеводы и приказные люди». Утеснение Святогорской обители причиняли и валуйские воеводы, прекратившие выдавать монастырю царское годовое жалование: хлеб, деньги и воск. О крайней бедности монастыря в те годы архимандрит Иоиль свидетельствовал в одной из грамот: «Ныне де им кормиться нечим, и хотят старцы покинуть монастырь, с нужды разбрестись врознь».
Не получая более государева жалования, отец Иоиль единственным средством, которое, по его мнению, могло спасти обитель от запустения, считал возвращение монастырю прежних прав на перевоз, отобранный в 1664 г. и отданный городу Маяцкому. В Маяцком в том же году был устроен мост, проезд через него маячане облагали налогом — «збирали мостовщину в государеву казну». «А мы, бедные, — писал отец Иоиль Царю Федору Алексеевичу, — от того перевозу монастырь строили, и сами питались, и работников держали, а ныне без того перевозу, Твое Царское богомолие, Святогорский монастырь мало едва в конец не разорился, потому что, будучи в том монастыре, питаться стало нечим».
Мудро предвидя малую вероятность возвращения перевоза, настоятель Святогорской обители просил далее: «А буде Великий Государь перевозом по-прежнему владеть им не укажет.., чтоб… пожаловал велел… вместо прежнего монастырского перевозу с… промышленников збирать им на монастырское строение и на пропитание, что наперед сего приказные люди имывали с воза по 2 денги».
Однако эта просьба не была уважена: за отобранные в 1666 г. земельные угодия и перевоз указом Великого Государя им было прибавлено к денежной руге 5 рублей да в церковь на свечи велено выдавать по пуду воска в год.
Истинный любитель монашества, архимандрит Иоиль, несмотря на крайнюю нищету пещерного Святогорского монастыря, не хотел его оставлять и способствовать его запустению, но деятельно, наравне с простыми братиями, участвовал в несении выпавших на его долю тягот и скорбей, суровой иноческой жизни в холодных, сырых пещерах, терпел голод, жажду, затруднения, лишения и даже ропот братии, которая уже хотела покинуть монастырь из-за отсутствия необходимого пропитания. Решимость его подвизаться в обители и терпеть всякое искушение и всякий труд служили примером для всей братии, жившей и спасавшейся рядом с ним. Они, видя его в посте, молитве и постоянных трудах, не оставляли места своего, но старались подражать ему.
Немногие, только краткие сведения о жизни Святогорского монастыря в то время находятся в различных грамотах архимандрита Иоиля. Так, с его слов известно, например, что численность братии вместе со сторожами, которых было 6, едва превышала 30 человек. Отец Иоиль писал: «А ныне их в том монастыре архимандрит, и иноческого чину 15 человек, да мирских работников наемных людей для работы живет человек по 10 и меньши и больши». Другое письменное его свидетельство говорит, что иноки были «старцы русские и иноземцы» по национальности.
О некоторых трудностях жизни в пещерах можно иметь представление из слов самого настоятеля архимандрита Иоиля, который писал, что Святые Горы — «место водою скудное, живучи де в том монастыре он, архимандрит з братиею, из реки Северского Донца носят воду по лестнице на себе бочками 600 ступеней по мере з 200 сажень. И в монастыре водою великое оскудение, а телегою и санми взвозить не мочно, и учинены лестницы, и в гору ходят по одному человеку».
Подобная жизнь братии уже была подвигом. Легко ли приходилось доставлять немногочисленному седовласому святогорскому братству на самый верх скалы, где располагались ископанные пещеры, братские келии, трапезная, хозяйственные помещения, усыпальницы, церковь Успения Пресвятой Богородицы, речную донцовую воду?! Увы, место «водою добре скудное» заставляет иноков в конце XVII века оставить пещеры и, сойдя со скалы, поселиться на подоле, т.е. на берегу реки Северский Донец. Об этом свидетельствует и архимандрит Иоиль в 1679 г., говоря, что «от такия великия скудности в том монастыре старцы не живут», что монастырь «в горе» опустел. На вершине той же горы находилась и церковь Успения Божией Матери, в которой «риз и книг оскудение болшое», и которую отец Иоиль теперь называет «прежней» (видимо, в ней уже редко служили), так как вместо нее в 1679 г. была заложена первая наземная церковь в честь святых Апостолов Петра и Павла: на рисунке того времени трехглавая церковь изображена у подножия меловой скалы. О причинах ее постройки говорит нам грамота архимандрита Иоиля 1679 г. к Великому Князю Федору Алексеевичу: «И ныне он-де, архимандрит з братиею, для зимняго времени и летняго пристанища всяких чинов людем, которые приходят помолиться, под горой на берегу у реки Северского Донца по благословению Мисаила, митрополита Белогородского, строят деревянную церковь теплую во имя святых апостол Петра и Павла».
В той же грамоте заботливый о благоустроении обители отец Иоиль жаловался, что в «новую церковь икон писать и сосудов церковных, и книг купить им нечим» и просил Великого Государя пожаловать им «икон, и утвари церковной, и риз, и книг». Из сохранившихся царских грамот известно, что обитель Государевой милостью была снабжена всем необходимым.
Одним из главных подвигов жизни архимандрита Иоиля стало исповедничество. Что же, в сущности, представляет этот подвиг исповедничества, который принял на себя преподобный отец Иоиль? Соблюсти чистой и непорочной святую Православную христианскую веру в татарском плену, среди враждебных мусульман, претерпевая от них в течение двух лет мучения, озлобления и лишения.
Весной 1673 г. Турция начала войну против России. По приказу султана, крымский хан Селим-Гирей бросил в атаку на русские земли «весь Крым», и десятки тысяч татар ринулись на пролом Белгородской черты.
Исследователь истории Слободской Украины XVII века В.П.Загоровский писал: «Население южной окраины России вело с татарами мужественную и тяжелую войну. Это была подлинно народная война, в ней участвовали все жители края, она пронизывала жизнь, быт населения».
Наряду с воинами и местными жителями деятельно участвовала в сопротивлении неприятелю и сама братия обители. В челобитной Государю архимандрит Иоиль просил: «Нужда, Государь, нам монастырская от приходу неприятельских людей и для проезду на послушание да и куда случится проехать, а неприятельские люди часто нам, богомольцам твоим, крымские, татарские и азовские, докучают и в дороге братию в неволю берут, а борониться нам, богомольцам твоим, нечем… вели, Государь, нам дать своего государева жалованья, в наш убогий монастырь: пороху и свинцу». Просимое вскоре было получено из Чугуева и Валуек: «зелья ручного (пороха) два пуда да свинцу пуд». Все это было необходимо братии для ружей и пищалей, которые находились в Святогорском гарнизоне.
В третьем периоде войны (1679–1681 гг.) Турция, получивши достойный отпор, не предпринимала собственных активных действий, а только ограничивалась посылкой на окраины России крымских татар. Один из таких татарских отрядов под предводительством хана Мурат-Гирея появился в ноябре 1679 г. на Муравской дороге. Город Маяцкий две недели держал осаду, отстреливаясь из ружей и пушек, и татарам его взять не удалось. Тогда озлобившиеся от неудачи крымцы излили свою злость на Святогорье: напав, они ограбили и разорили монастырь, захватили в плен архимандрита Иоиля с братиею, которые пробыли в плену более двух лет. От татарского набега местных жителей на этот раз никто не защищал: на зимний период почти все служивые люди были распущены по домам, и воевода белгородского полка П.И.Хованский, ограничившись обороной Белгородской черты, оставил на произвол судьбы поселения «за чертой».Также и полковник харьковского черкасского полка Григорий Донец действовал неуверенно, с татарами он в бой не вступал и в погоню за ними не пошел.
В феврале 1680 года, насытившись грабежом селений, расположенных перед Белгородской чертой, и захвативши значительный «полон», татары ушли той же Муравской дорогой. Этот татарский набег дал толчок к организации постоянной защиты поселений за Белгородской чертой и стал поводом для строительства нового оборонительного вала, названного впоследствии «Изюмской чертой».
В XVI и XVII веках татары часто производили опустошительные набеги на южно-славянские земли. Бывало, уводили в неволю по 5, 10, 15 тысяч христиан, а во время набега 1671 г. кочевники ушли в Крым, захватив огромный «полон» до 55 тысяч жителей южной Руси. Христианскими невольниками были заполнены все рынки Востока, их обменивали на оружие, одежду, лошадей и другие товары.
Положение пленных и в пути, и в самом татарском царстве было ужасающим. Захваченных людей татары расставляли рядами по несколько человек, связывали сзади руки ремнями, сквозь которые продевали деревянные шесты, а на шеи набрасывали веревки. Потом, держа за концы веревок, садились на лошадей, и, подхлестывая их нагайками, почти безостановочно гнали пленников до самого Крыма. В дороге тех, кто не мог идти, они убивали на месте. Несчастных людей вели на торг в Кафу (нынешнюю Феодосию), Бахчисарай или Хазлеви (Евпаторию), где их покупали жившие там турки, арабы, евреи, греки и армяне, перепродававшие невольников торговцам из Сирии, Греции, Палестины и Египта.
Получив в собственность невольника или невольницу, их господин мог обращаться с ними, как ему захочется. Красивые девушки и женщины попадали в султанские дворцы и гаремы вельмож. Мальчиков насильно обрезали, обращали в мусульманскую веру и отдавали в гвардию султана, так называемый корпус янычар. Стариков и немощных (в основном ученых и лиц духовного звания), которые были не в состоянии выполнять тяжелую работу, мусульмане отдавали своим сыновьям, использовавшим их как живые цели, стреляя по ним из ружей; несчастных убивали камнями, вырезали им икры или заживо бросали в море. При всех мучениях христиане должны были молчать, если же они говорили что-либо во славу Иисуса Христа, турки немедленно обрезали их, а если невольник осмеливался плохо сказать о Магомете, то такового сжигали.
Взрослых мужчин-христиан мусульмане обыкновенно кастрировали, раскаленным тавром ставили клеймо на лбу и на щеках, сковывали железными цепями и отдавали на общественные работы. Днем невольники изнывали от тяжелого, непосильного труда под палящим солнцем, а ночью томились в подземных темницах, где едва кормили их скудной пищей.
В таких нечеловеческих условиях жизни архимандрит Иоиль прожил около двух лет. Во время пребывания его в плену Святогорской обителью управлял строитель иеромонах Иоаким. При нем, в июле 1680 г., татары снова появлялись возле монастыря, их также ждали в январе 1681 г. Однако предполагаемый татарский набег не состоялся: 3 января 1681 г. в Бахчисарае крымский хан Мурат-Гирей подписал мирный договор с Россией. Архимандрит Иоиль вернулся из плена в ноябре 1682 г. и снова вступил в управление обителью, для которой исходатайствовал новую царскую грамоту на получение жалованья. Приводим полностью эту грамоту, повествующую о бедствии монастыря в 1679 г. и свидетельствующую заботу русских Царей о Святых Горах:
«От Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцев, на Валуйку, к воеводе Нашему Григорию Дмитриевичу Позднякову… Во 188 (1679) году в ноемврии архимандрита Иоиля имали в полон и тот Святогорский монастырь воевали крымские и азовские татарове и тому монастырю учинили великое разорение. И во 190 (1682) году брату ж Нашему, блаженныя памяти Великому Государю Феодору Алексеевичу и Нам Великим Государям били челом из полону выходцы того ж монастыря архимандрит Иоиль з братиею: Нашего де Великих Государей жалованья денежные руги и хлеба на 190 год и в церковь на свечи воску им не дано, для того, что в 188 году, как воинские люди тот монастырь воевали и его, архимандрита, с братиею имали в полон и брата Нашего блаженныя памяти Великого Государя жалованную грамоту взяли ж, а без Наших Государевых грамот из разряду и из приказу большия казны Нашего Государева денежного и хлебнаго жалования и воску им не дают… И Мы, Великие Государи, пожаловали Святогорского монастыря архимандрита Иоиля с братиею, велели Наше Великих Государей жалование на 190 год выдать и впредь погодно давать в тот монастырь на Валуйке, по прежнему указу брата Нашего, блаженныя памяти Государя, деньги из таможенных кабацких доходов, а воск из кабацких же медовых ставов, а хлеб из валуйских житниц… Писано на Москве 7191 (1683) года генваря в 21 день».
Неизвестно, каким путем избавились из плена архимандрит и братия, однако, татары не отпускали пленников даром: чем значительнее являлся пленник, тем больше назначался выкуп. «Известно также, — пишет святитель Филарет (Гумилевский), — что Церковь и государство собирали тогда особые подаяния на выкуп пленных. Но известно и то, что денег, собираемых государством, очень часто не доставало для выкупа всех пленных. Потому-то, если не поспевала помощь или любви родственников, или любви сострадательной к каждому ближнему: многие пленные томились в плену и умирали пленниками. Таким образом, в святогорском Синодике на стр. 64 записан “род иеромонаха Ионы” и здесь же: “пленених Прокопия, Анатю (Анатолия)”».
Несомненно, что действенным выражением и свидетельством молитвенного и исповеднического подвига архимандрита Иоиля было не только время его пребывания в плену, но и весь его жизненный путь. Всегда и везде его отличала глубокая и чистая вера, искренняя любовь к ближним, жертвенное служение Церкви и святым обителям, которыми ему приходилось управлять. Собственно, исповедничество, татарский плен, страдания и мучения, чинившиеся ему иноверными мусульманами за одно только имя «христианин», явились чистейшим алмазом в драгоценном венце многих других его духовных подвигов — и этому в значительной мере содействовала историческая эпоха постоянных татарских нашествий на христианские земли Святой Руси, явившая миру многих мучеников и исповедников за веру.
8 мая 2008 года Священный Синод Украинской Православной Церкви, рассмотрев житие, труды, подвиги, чудеса и народное чествование подвижников благочестия, «иже во Святых Горах на Донце» подвизалися, принял историческое решение (Журнал №38): «Благословить для местного прославления и чествования в числе прочих в лике преподобноисповедников архимандрита Иоиля». Память Собора Святогорских святых совершается 11 (ст. ст.) / 24 сентября (н. ст.).
12 июля 2008 г. Украинской Православной Церковью архимандрит Иоиль прославлен в лике преподобных Собора Святогорских святых. Память Собора Святогорских святых совершается 11 (ст. ст.) / 24 сентября (н. ст.).
Память преподобноисповедника Иоиля, архимандрита Святогорского, совершается 11/24 сентября.
