Архимандрит Фаддей (Кокуйлович) родился около 1694 г. в с. Песочное Кашгорской протопопии Луцкой епархии в семье протопопа Лаврентия Степановича. Одиннадцати лет от роду был отдан в Николаевский Мелецкий монастырь для обучения русской грамоте и латинскому языку, в 1709 г. перешел в Луцкую латинскую школу, через два года — в латинскую школу во Владимире-Польском, в 1713 г. — в Люблинскую школу и в 1715 г.— во Львовскую, которую окончил в 1719 г. Он успешно изучил греческий и латинский языки и ряд классических наук. В годы обучения окончательно выявилось призвание о. Фаддея к иноческому подвигу: в мае 1719 г. он поступил в число братии Елецкого Успенского монастыря, 13 сентября того же года был пострижен в монашество, 9 декабря посвящен во иеродиакона и затем вскоре во иеромонаха. 6 октября 1721 г. за свою духовную мудрость и строгую подвижническую жизнь о. Фаддей был назначен наместником Новгород-Северского Спасского монастыря, в сентябре 1722 г. — префектом и учителем риторики Черниговского коллегиума. В феврале 1725 г., по прошению своему, был уволен от наместничества и должностей по коллегиуму и отпущен на пребывание в Елецкий монастырь. Однако, в августе 1730 г. вторично был назначен префектом и учителем риторики того же коллегиума. 22 января 1732 г. о. Фаддей вновь был определен наместником Новгород-Северского монастыря и в марте 1733 г. был возведен в сан архимандрита.
Десятилетний период правления императрицы Анны Иоанновны (1730-1740), названный «эпохой засилья немцев», был особенно невыносим для Русской Церкви, и тяжелее всего для монашества. Архиепископ Димитрий (Сеченов) писал: «Догматы христианские… в басни и ни во что поставили, святых угодников Божиих не почитали, предания апостольские и Святых отец отвергали. А наипаче коликое гонение на самых благочестия защитителей, чин духовный, — архиереев, священников, монахов мучили, казнили, расстригали…» Синод был полностью подчинен Кабинету Министров, в котором правил Остерман; фаворит императрицы Бирон заправлял Тайной канцелярией, а орудием их власти были ссылки, телесные наказания и эшафот. В эту пору пострадал и архимандрит Фаддей.
С 1734 по 1737 гг. он находился под судом по ложному доносу: обвинен был в неслужении в царские и викториальные дни установленных служб и все это время содержался под караулом в Глухове, Чернигове и Петербурге при Синоде и Тайной Канцелярии. По определению Синода от 3 февраля 1736 г. был отрешен от настоятельства; 27 июля 1737 г., по приговору Тайной Канцелярии, нещадно наказан в Синоде плетьми и по указу от 31 июля отправлен в «смирения место», в распоряжение Белгородского архиепископа Петра.
Своими духовными дарованиями и незаурядностью о. Фаддей снискал особое расположение Преосвященного, который искренно верил в невиновность о. Фаддея и не поддерживал клеветавших на него лиц. Зная его любовь к монашеству и опытность в монашеской жизни, Владыка Петр 24 февраля 1738 г. определил ему быть настоятелем Судженской Предтечевой пустыни. Через год, в тот же день 24 февраля 1739 г. он перемещен был в Святогорский Успенский монастырь, где принял на себя обязанности настоятеля.
Послушание настоятеля — подвиг духовного пастырствования и бдения о душах — подвигло о. Фаддея на сугубое служение Церкви и вверенной ему обители, которая требовала весьма многого: опытности и духовной, и в делах хозяйственных и экономических, знаний не только умственных, но и практических.
В это время Святогорскую обитель посетило очистительное бедствие, страшный народный бич — моровая язва. В 1738 г. она с ужасающей силой опустошила монастырь. В конце монастырской летописи тех лет читаем: «1738 года в сей стране, грехов ради наших, попущением Божиим, мор начался, первее в Изюме от июня, и в прочих городах и селах, а в нашей Святогорской обители от августа, без знаков, от месяца октября 28 числа. Много братии, монашеского чина и бельцов умре, до месяца ноября 10 числа. От ноября, Божиим милосердием и Богоматери преста. И мы, обще, по благословению всечестнаго отца нашего Фаддея, архимандрита Святогорскаго Успенскаго, уписали братию и послушников, труждающихся в монастыре, не точию тех, что чрез многие лета, но тех что приходом в один день, сподобились Божией благодати, во святой обители сей, от временнаго жития погребены». Бедствия обители этим не ограничились: моровая язва открылась и в следующем году и произвела страшное опустошение среди братии монастыря. «В 1739 г. — так доносили Преосвященному Белгородскому, — в Святогорском монастыре была моровая язва; все иеромонахи, иеродиаконы и монахи померли, осталось только два монаха простых, лет по сту; а ныне в 1742 г. определены из монастырей два иеродиакона и пострижен в монахи попов сын крылошанин Паисий, искусный в грамоте».
Опустошительной чуме предшествовало еще нападение татар, в 1737 г. разграбивших монастырь.
Насколько разоренной и нищей принял в управление архимандрит Фаддей Святогорскую обитель видно из святительской грамоты 1742 г., выданной по его просьбе: «В том монастыре были хутора и мельницы, но в прошлом, 1737 году, от набегов татарских, и в 1739 году от моровой язвы, вовсе без остатку разорены и ныне обстоит крайнее убожество как в устроении церквей и келий, так и в прочих монастырских потребностях; а доброхотных дателей и ктиторов, за дальностию от Изюма и прочих городов, никого не имеется; а желает он, архимандрит, в монастыре церкви, келии и прочие строения возобновить».
С присущим ему усердием, добрый труженик о. Фаддей приступил к устроению монастырских дел и улучшению церковного благочиния. Однако, едва начав восстанавливать обитель, претерпевшую столько бед, как по указу Синода от 14 января 1741 г. принужден был отправиться в Москву: ему, как известному по своей образованности, надлежало участвовать в исправлении славянского перевода Библии. Тогда же ему было поручено временно, до окончания исправления, управлять Московским Крестовоздвиженским монастырем. Отправившись в путешествие в мае, в конце июня того же года он прибыл в Москву и совместно с иеромонахом Кириллом Флоринским начал работу. Труд его и его сотрудника, как видно из его собственных показаний, заключался в том, чтобы привести в порядок сделанные ранее исправления и, сверх того, сличить эти исправления и весь текст (кроме Псалтири) с известными в то время греческими кодексами. Сличение это производилось с текстами Ватиканским, Комплютенским и Александрийским, с предпочтением, за некоторыми исключениями, последнего, «дабы разорения старой русской Библии текстом не учинилось».
К сентябрю 1742 г. работа была завершена, и о. Фаддей, собравши в Москве пожертвования в пользу разоренного Святогорья, снова возвратился в обитель.
Много здесь довелось ему перенести скорбей, забот и трудов. Если вспомнить при этом, что в то время Изюм и другие поселения Изюмского полка также сильно пострадали и от татар, и от чумы, — и помощи ждать было неоткуда, — мы вполне поймем, как трудно было архимандриту Фаддею, даже при всей его ревности, возобновлять тогда монастырь. И, однако, опись монастыря, составленная после его смерти, показывает, что он успел возродить монастырь во всех его частях, расширить новыми постройками, обогатить вкладами и пожертвованиями.
По описи 1758 года видим:
а) в отличном устройстве экономические заведения монастыря;
б) в Успенском храме местные иконы Спасителя, Божией Матери и Пресвятой Троицы в серебряных ризах, пред Спасителем и Святой Троицей лампады серебряные, четыре кадила серебряные;
в) «на каменной башне деревянная церковь апостолов Петра и Павла с иконостасом: храм стоял на кладбище на берегу Донца, у подножья скалы, на вершине которой устроена меловая церковь св. Николая»;
г) «близ монастыря Святое место, на коем построена св. церковь, и в ней иконостас резной слесарной работы, не отделанный; не освящена»;
д) 6000 рублей денег российской монеты и 78 ефимков.
Благодаря одному из сохранившихся архивных дел за 1738 г. известно, что Святогорский монастырь занимался благотворительной и просветительской деятельностью: часть своих доходов обитель отдавала на содержание школ в окрестных селениях. Однако не всегда имела возможность это делать, как, например, при архимандрите Фаддее в 1738 г. после упоминавшихся татарского разорения и моровой язвы.
Годы настоятельства архимандрита Фаддея в Святогорской обители совпали по времени с правлением Императрицы Елизаветы (1741-1761), при которой Церковь и монашество могли, наконец, вздохнуть свободно после «засилья немцев». Но во многих вопросах благочестивая Императрица осталась верной линии своего отца, Петра Великого. В частности, в отношении монастырей: в пору ее правления они по-прежнему служили приютами для инвалидов войны, престарелых солдат, душевнобольных и даже осужденных преступников (колодников). О том, что Святогорский монастырь не был исключением в этом плане, свидетельствуют документы Белгородской консистории.
Едва начавши восстанавливать запустелую обитель, архимандрит Фаддей с новособранной братией испытали на себе много неприятностей со стороны недоброжелательных соседей: земельные владения монастыря, как это случалось и раньше, стали подвергаться посягательствам со стороны окрестного населения. Так, в 1742 г. капитаном соляных заводов Ларионовым был порублен лес в угодиях монастыря. Через три года на монастырские земли с целью грабежа вторглись маяцкие казаки.
Насколько серьезно и разорительно это было для обители, и каким насилиям подвергалась братия в то время, свидетельствуют архивные документы 1741-1753 годов.
Кто знает, сколько бессонных ночей провел архимандрит Фаддей в молитве к Богу о примирении враждующих со святой обителью, сколько скорбных вздохов испустил он, видя такие несправедливые притеснения и насилия над немногочисленной, только что собравшейся монастырской братией, сколько слез пролил он, убеждая корыстных захватчиков не прикасаться земли, данной в удел Божией Матери и Ее святой обители?
Молитвы о. Фаддея были услышаны Богом: после его жалобы в высшие инстанции из Воронежской губернской канцелярии пришел новый указ, лишивший силы последний документ из Бахмута. Губернская канцелярия строго предписывала дерзким жителям снести их хутора в непродолжительное время в их маяцкие владения, для чего выделялся нарочный обер-офицер с командой. Снова были подтверждены границы «владений Святогорского монастыря, а маяцким жителям указом велено ни под каким видом не вступать и не въезжать и своевольством своим монастырской земли не распахивать и никаким хлебом не засевать, и в сенокосных лугах ныне и впредь сена не косить и обиды и разорений монастырю не чинить», а владеть им землями, данными Государевой грамотой 1678 г. Причем обиды, нанесенные монастырю самовольной заготовкой сена и вырубкой леса, маяцкие жители, обязанные подпиской, возместили сполна под контролем принужденной к этому Бахмутской провинциальной канцелярии.
На какое-то время обитель могла вздохнуть свободно: маяцкие обыватели уже не осмеливались открыто и дерзко грабить монастырские угодья. Однако строгий указ недолго имел силу, как видно из сохранившихся архивных дел; впоследствии снова возникли те же земельные споры.
Архимандрит Фаддей известен не только как благоустроитель и украситель Святогорского монастыря, но и как строгий подвижник, истинный монах и любитель монашества.
Попечительный архимандрит словом, жизнью и примером воодушевлял братию к трудам и духовно-нравственному совершенствованию, которое всегда стояло у него на первом плане.
Одним из плодотворнейших направлений в деятельности о. Фаддея была его забота о возрождении настоящей монашеской жизни. Душа его искала высших подвигов духовных и жаждала пустынной жизни по тому образу, какой начертал святой апостол Павел: «Проидоша, — говорит он, — в милотех и в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени: их же небе достоин весь мир, в пустынех, и в горах, и в вертепех, и в пропастех земных» (Евр. 11, 37-38). Но волей Божией поставленный на должность настоятеля не имел он возможности сам полностью предаться молитве и аскетическим подвигам уединенной жизни, и его пустыннолюбивая душа обратилась к братии, желала хотя бы им доставить условия, удобные для уединения, молитвы и созерцания духовного мира. Будучи сам строгим подвижником благочестия, он и братию учил тому же, стремясь привить им любовь к отшельничеству, уединению и молитве.
Благодаря ему появились по ущельям Святых Гор отшельники, а на монастырских хуторах — скитники, и обитель снова процвела духовными подвигами своих иноков.
Для любителей молитвенного уединения в нескольких километрах от монастыря на так называемом Святом месте о. Фаддей устроил монастырский скит. Он был окружен лесистыми горами с 3-х сторон, и устроен в малозаметном и в тихом месте, удобном для подвигов безмолвия. Существует предание, что сюда, вероятно вследствие частых татарских нападений, хотели даже перенести весь монастырь. В скиту о. Фаддей построил деревянную церковь с иконостасом «резной слесарной работы», однако освятить ее не успел, т.к. вскоре скончался.
Таким образом, во дни настоятельства архимандрита Фаддея Святогорская обитель не только была устроена внешне, но и внутренне. Заведенные о. Фаддеем 3 рода монашеской жизни: общежительный, скитской и отшельнический — красноречиво свидетельствовали о его высокой духовной настроенности, глубоком понимании монашеского подвига и любви к монашеству.
Скончался блаженный труженик архимандрит Фаддей после 19 лет настоятельского служения обители 25 мая 1758 г. По сохранившемуся преданию, был похоронен на кладбище возле церкви святых апостолов Петра и Павла. Впоследствии на этой усыпальнице сделался провал в одном склепе и люди видели сохранившихся нетленно трех лиц в митрах, одним из которых, был архимандрит Фаддей. Почитание архимандрита Фаддея народом в лике подвижников благочестия засвидетельствовал в XIX веке святитель Филарет (Гумилевский) в своем описании Святогорской обители, а жизнеописание о. Фаддея было опубликовано еще в 19 веке в книге «Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков», где он значится в подвижниках благочестия Харьковского края.
Высокие его нравственные качества, святость жизни, пример строгого подвижничества — все это осталось в памяти народной, которая чтит архимандрита Фаддея как угодника Божия даже до сего дня.
8 мая 2008 года Священный Синод Украинской Православной Церкви, рассмотрев житие, труды, подвиги, чудеса и народное чествование подвижников благочестия, «иже во Святых Горах на Донце» подвизалися, принял историческое решение (Журнал № 38): «Благословить для местного прославления и чествования в числе прочих в лике преподобных архимандрита Фаддея (Кокуйловича)». Память Собора Святогорских святых совершается 11 (ст. ст.) / 24 сентября (н. ст.).
12 июля 2008 г. Украинской Православной Церковью архимандрит Фаддей (Кокуйлович) прославлен в лике преподобных Собора Святогорских святых. Память Собора Святогорских святых совершается 11 (ст. ст.) / 24 сентября (н. ст.).
Память преподобного Фаддея, архимандрита Святогорского, совершается 25 мая (ст. ст.) / 7 июня (н. ст.).
Русский