Евангельское чтение предстоящего воскресного дня даёт нам два примера веры в помощь Спасителя, по которой совершены чудеса: воскрешение Господом дочери начальника синагоги Иаира и исцеление кровоточивой женщины. Какие уроки мы можем извлечь из этого воскресного чтения — в проповеди Святогорского архипастыря.
Воскресная проповедь митрополита Святогорского Арсения от 18 ноября 2012 г.
Во имя Отца и Сына, и Святого Духа!
Сегодня апостол и евангелист Лука со страниц Святого Евангелия повествует нам о двух чудесных случаях исцеления, которые явил Христос Спаситель во дни Своей земной жизни.
Господь, проповедуя, ходил по Палестине вместе со святыми апостолами, и множество народа всегда окружало Его. Кто слушал, внимая словам о Царствии Божием, кто из любопытства, кто, как архиереи и книжники, искали в Его словах какой-то компромат, чтобы потом Его обвинить в несоблюдении заповедей Моисеевых. Множество народа теснило Его. И вот, среди этой толпы подходит начальник синагоги. Храм Иерусалимский был один-единственный, в котором приносили жертву истинному Богу, но по всей Палестине были рассеяны синагоги. Это как церковно-приходские училища, где были старшие, начальники синагог, которые учили народ, читая ему Священное Писание, объясняя его, наставляя народ жить по заповедям Божиим.
И вот один из начальников синагоги, Иаир, имел двенадцатилетнюю дочь — единственную, которую, видно, любил как отец, и переживал глубокую скорбь. Эта дочь тяжело заболела, и так, что уже, похоже, не было надежды на врачебное искусство. И вот он при всей толпе народа, невзирая на мнения первосвященников и книжников, которые были настроены против Христа Спасителя, евангелист говорит, что он падает ниц «при ногу Иисусову» (Лк. 8:41) и умоляет Его прийти исцелить его дочь. И Господь сразу же, не говоря никаких слов, идёт к нему в дом. Видно, великая вера была у этого человека, и жил он нелицемерно, по заповедям Божиим, раз, невзирая на толпу людей, которые были против Спасителя настроены, имея в душе искреннее смирение, падает «при ногу», прося о помощи у Христа Спасителя.
И вот, когда Господь шёл, среди толпы была одна женщина, которая, по возрасту дочери Иаира, двенадцать лет имела болезнь течения крови, и, как говорит евангелист, «издержав на врачей всё имение, ни одним не могла быть вылечена» (Лк. 8:43). Она, имея в сердце веру, сказала сама внутри себя, что если даже она прикоснётся к краю одежды Христа Спасителя, то получит исцеление. И с такой мыслью, с трепетом, с дерзновением, в толпе, не объявляясь никому, она подошла сзади и коснулась одежд Христовых и почувствовала, что тотчас остановился ток крови и это истощение, от которого она страдала уже в течение многих лет из-за потери крови, или, как врачи говорят, из-за анемии. Она почувствовала себя наполненной сил, почувствовала себя мгновенно выздоровевшей. И Христос Спаситель, остановившись, спросил: «Кто прикоснулся ко Мне»? Апостол Пётр сказал Ему: «Наставник! народ окружает Тебя и теснит», — удивительно ли, что кто-то к Тебе прикоснулся? И тогда Он сказал, что нет, кто-то прикоснулся к Нему с верой: «Ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня», — исцеляющую силу (Лк. 8:45-46).
Господь знал, кто к Нему прикоснулся, и кто получил исцеление. Как Сердцеведец, Он слышал безгласный вопль души этой женщины, молящей об исцелении, жаждущей этого исцеления. Но, желая явить её добродетель веры перед всеми, Он останавливается и задерживается. И тогда жена «с трепетом подошла и, пав пред Ним, объявила Ему» (Лк. 8:47), что это она прикоснулась и получила исцеление, возвещая об этом всему народу.
Почему Господь задерживается на данный момент, хотя должен, казалось бы, спешить к смертельно больной, к умирающей уже девочке. Во-первых, Он показывает это чудо, чтобы Иаира утвердить в вере, в неослабности молитвы и веры в заступничество и помощь Божию. Тем более, что в этот момент могла бы ослабнуть вера Иаира и появиться ропот. Потому что подошёл некто из его окружения, из его дома и сказал: «Не утруждай Учителя», что пусть Он уже не идёт в его дом, потому что дочь его умерла. И Господь, опять же, чтобы укрепить веру Иаира, поддержать эту веру в нём, говорит ему: «Не бойся, только веруй, и спасена будет» (Лк. 8:49-50). И продолжает путь.
Подойдя к дому, все увидели во дворе множество плачущих. Как всегда бывает и в наших домах, когда кто-то из близких умирает, мы собираемся и слезами выражаем искреннее сочувствие тем, кого постигло горе утраты близкого человека. Но в ветхозаветном народе был ещё особый род плакальщиков. Плакали по традиции, по обычаю ветхозаветного народа, часто не имея сокрушения сердечного и сострадания, а просто как, соблюдая обычай, даже таких плакальщиков нанимали на похороны. И вот они плакали во дворе. Когда Христос Спаситель пришёл и увидел их, и опять же, укрепляя веру Иаира, сказал о дочери: «Она не умерла, но спит» (Лк. 8:52). Мы видим, что сердечного чувства у тех людей, которые плакали, не было, потому что они начали смеяться: как это спит, умерла. Господь, видя их неверие, никого не берёт в дом, где лежала умершая отроковица, только апостолов Петра, Иоанна и Иакова. Мы неоднократно ещё встретим их, как например: на гору Фавор во время Преображения Христос брал этих трёх апостолов, эти три апостола были с ним в Гефсиманском саду, когда Он молился перед распятием. И вот Он здесь берёт этих апостолов, и берёт родителей — отца и мать этой девочки. Потому что искренней, чем родители никто не переживает. Искренней, чем родители никто не молится.
И вот, Он подходит к одру, на котором лежит умершее дитя этих родителей, к великой их радости и удивлению берёт её за руку и говорит: «Девица! Встань». И не только восставляет её, — она встает полностью жива и здорова. Но чтобы это было в уверение, что это не призрачное воскрешение, не мнимое, а истинное воскрешение мёртвой, Он повелевает родителям: «Дать ей есть» (Лк. 8:54-55).
И вот мы, братья и сестры, сегодня слушая это повествование о воскрешении умершей дочери начальника синагоги и об исцелении кровоточивой жены, видим два рода молитвы. В первом случае Иаир вопиял к Богу словесно, преклонялся перед Ним и просил Его помощи. Во втором случае — женщина молча подошла, но крик сердца её Бог услышал.
В Ветхом Завете есть такой момент, когда Моисей молча ходил, переживая. И Господь вопросил его: «Моисее, Моисее, что вопиеши ко Мне»? Моисей ходил молча, не издавая ни одного звука, а Господь вопросил: «Что вопиеши ко Мне»? Наверное, никто, как родители, не знает, что такое вопль родительского сердца за ребёнка своего, когда ты видишь его в беде, или больным, или какое-то несчастье постигло, или в семье не ладится, или ещё какая-либо ситуация стряслась с ребёнком, как материнское сердце криком кричит к Богу. Вот так и в данном случае, братья и сестры, вопияла та кровоточивая жена, и вопль сердечный сердцеведцем Богом был услышан, и она получила исцеление, от которого страдала в течение двенадцати лет.
Мы видим, братья и сестры, Иаира, который молился и веровал. И в том, и другом случае — и у жены кровоточивой, и у Иаира, были две добродетели — это вера в помощь Божию, несомненная вера. Ведь сколько, казалось бы, причин было Иаиру усомниться? Вот он, как начальник синагоги, наверное, слышал разговоры, что Христос — никакой не пророк, никакой Он не Бог, явившийся в мире, а так, самочинный самозванец. Неоднократно ведь говорили о Нём, что Он беса имеет и силой бесовской изгоняет бесов и прочее, чего только не говорили. И камнями когда-то хотели побить. Множество примеров было у Иаира усомниться, но нет, — он верил. Верил, что Христос — Сын Божий, что Он, может быть, единственный, кто может ему помочь в этом мире. И когда сказали, что дочь умерла, уже можно не идти, тоже мог бы усомниться. Но он поверил словам Христовым:«Не бойся, только веруй, и спасена будет» дочь твоя (Лк. 8:50). И во двор войдя, видя плачущих, ещё более мог бы усомниться. Нет, он входит со Христом в дом, ожидая чуда. Вот эта живая вера, братья и сестры, в одном и другом случае, даровала и воскрешение мёртвой двенадцатилетней дочери Иаира, и исцеление двенадцатилетнего кровотечения у жены.
Ведь мы тоже, братья и сестры, бывает, молимся. Но бывает, молимся с холодным сердцем, а то и с рассеяньемпомыслов. Вроде устами молимся, и крестимся, и поклоны делаем, и свечи ставим, а при этом как-то далеко стоим от Бога. Недаром Господь говорит: «Что вы зовёте Меня: Господи! Господи!» (Лк. 6:46). Но «люди сии …чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Мф. 15:8). То есть напрасно, всуе.
Мы видим, братья и сестры, чудотворную икону в нашем храме. Множество народа притекает к чудотворному образу, прося помощи у Божией Матери. Но каждый из нас знает, что мы можем иногда сердцем искренним помолиться перед Божией Матерью, с сокрушением сердечным, утеснённые скорбью, и поток слёз исторгается из очей наших. Как бывает, поднимается вода, утесняемая плотиною, так и мы, братья и сестры, утесняемые скорбями, часто исторгаем источники водные из очей своих — плачем перед Богом. И множество подвесок у чудотворной иконы говорит о том, что множество искренних молитв было принесено Божией Матери, услышано Ею, и молитвы были исполнены. В благодарность за это люди давали самое дорогое, что у них было — драгоценности. Хотя бы этим видимым знаком отблагодарить Божию Матерь за помощь, в свидетельство чудотворности этого образа, подвешивая эти подвески.
Но ведь не секрет ни для кого из нас, что мы часто, приходя в храм, бывает, и бездумно, машинально перекрестились, поклонились, коснулись губами иконы, и отошли с таким же холодным сердцем. Это как раз таковая молитва, о которой говорится, что она в недра твоя возвратится (Пс. 34:13). То есть молитва не поднялась от земли до Бога, а так, упала камнем, от холодного сердца окаменелого исходя. Так она, каменносердечная, тяжёлая молитва, и осталась, никуда не поднявшись. Не так молились наши деды и прадеды. Они молились с искренним сердцем, с горячей душой. Господь великие чудеса посылал им по их молитвам и помощь им оказывал.
Ведь почему, бывает, посылаются нам болезни и скорби? Потому что скорби являются часто причиной умягчения нашего сердца. Когда сам болеешь, то можешь и больному сострадать. Когда сам скорбь пережил, тогда и чужая скорбь твоё сердце трогает.
В своё время, братья и сестры, когда я ещё учился в семинарии, я нёс послушание экскурсовода музея, так называемого ЦАКа (Церковно-археологический кабинет) при Семинарии и Академии Московской. В зале музейном, где было множество икон старинных, самая большая икона была — Божией Матери «Всех скорбящих Радость». На ней изображена Божия Матерь со скипетром, с Младенцем на руках, а по бокам Её, на полях иконы, изображены нищие, обездоленные, больные, в тюрьму заключённые, потопающие на море, которые простирают к Божией Матери руки и просят о помощи. И вот однажды, когда я проводил экскурсию, ведь не только паломники, а и просто туристы приезжали, один молодой человек сказал: «Ну, так эта же Божия Матерь нужна тем, кто больной, тем, кто страдает, кто нищий и голодный, а нам зачем»? И тогда, видно, Господь дал мне, тогда молодому семинаристу, такую мысль: «А вам остаётся ждать, — говорю, — болезней, скорбей и лишений, чтобы вы поняли, как нужно молиться Богу и Божией Матери, когда уже никто не помогает, кроме Бога».
Однажды, братья и сестры, один приехавший депутат Верховной Рады (он пережил в семье трагедию, связанную с его сыном), будучи у нас в обители, сказал такие слова: «Родители по-настоящему начинают молиться Богу, когда их дети попадают в реанимацию». Но не надо доводить до этого, братья и сестры. Не надо своей беспечностью и самонадеянностью вводить свою душу в грех безбожия и каменносердечия, охлаждения духовного, не надо и своих детей подвергать бедствиям, переставая за них молиться. Ведь когда родители перестают молиться за детей, кто за них ещё помолится, кому дети нужны будут? Можно детей кормить, одевать, обувать, учить в училищах, но молиться за их души, давать пример родительской любви, искренней и переживающей, не каждый из нас может. Недаром, братья и сестры, я часто-часто это повторяю, напоминаю вновь и вновь, об особом дерзновении молитвы родительской, о которой говорит народная мудрость: «Родительская, материнская молитва небеса потрясает и со дна моря достаёт».
И часто ведь на скорби и болезни мы смотрим как на какое-либо зло, но не всегда они бывают злом. Потому что скорби и болезни часто пробуждают нашу душу от сна греховного, который приводит ее к смерти духовной. И вот для того, чтобы избежать смерти духовной, Господь иногда посылает болезни и скорби. Вот некоторые говорят: «Помолитесь, батюшка. На меня восстают неправедно». Но дело-то в том, что если нас кто-то оскорбляет неправедно, значит, в жизни нашей был такой случай, когда и мы кого-то оскорбили неправедно. И вот, чтобы не наказывать в вечности (потому что Господь за один грех дважды не наказывает), чтобы он в вечности избежал наказания за свой грех, Господь здесь человеку даёт что-либо перенести и пережить.
В Оптинском Патерике среди старцев Оптинских приводится случай, как один из них, идя за водой, подошёл к колодцу, а в то время как раз воду из колодца набирал один из братьев. Набирает таким «ключом» (сельские люди знают, «ключ», как они называют, — это палка с крючком на конце, на которую вешается ведро). И вот он, этот брат, набрав воду, не видя сзади стоящего монаха-старца, чуть не ударил ему заострённым концом палки в глаз, и этот старец, отпрянувши, едва остался цел. И он сказал такие слова: «В тот момент, когда заострённый конец палки перед моим глазом был, вдруг у меня в памяти мгновенно, как молния, вспомнился случай из моего детства». И тот старец рассказывал: «Когда я был маленьким мальчиком, моя мама сидела и шила, а я игрался с котёнком. Я, будучи несмышлёным малышом, играясь с котёнком, так, гладя его, смотрел на его глазки, которые были как бусинки. Я взял иголку со стола матери и хотел иголочкой попробовать кольнуть в глаз. Что будет? В этот момент мама это увидела и вскричала: «Упаси тебя Бог, сынок». Котёнок остался жив и невредим». Мама научила этого младенца, тогда несмышлёного, что так нельзя делать, но, братья и сестры, впоследствии, когда заострённый конец палки был у него перед глазом, он вспомнил этот случай из своего детства.
Вот так и у нас часто бывает, мы терпим какие-либо скорби или болезни, потому что Господь, давая нам что-то потерпеть в этом мире, избавляет нас от ответа за грехи наши в вечности. Мы кого-то оскорбили, и нас оскорбляют, бывает. Мы кого-то злословили, и нас злословят. Мы кого-то осуждали, и нас осуждают. Где-то мы что-то нечестным путём приобрели или своровали, и нас, бывает, обокрадут или обманут. Всё оно возвращается. То, что мы делаем, братья и сестры, оно бумерангом возвращается и бьёт нам же по голове.
Поэтому-то, братья и сестры, и говорят: «На Бога надейся, но и сам не плошай». Живи так, чтобы быть достойным помощи Божией. Потому что ведь грехи, которые мы творим, они становятся между Богом и нами, как стены. Один грех — стена, второй, третий, четвёртый. Когда мы эти грехи исповедуем, то мы разрушаем эти стены, а те, которые мы забыли исповедовать, часто Господь Сам разрушает эти средостения между Богом и нами, видя намерения нашего сердца, посылая нам скорби и болезни, и через это оздоровляя наши души.
Множество примеров, братья и сестры, можно привести, когда человек больной физически был человеком святым, но здоровым духовно, и к нему шли за исцелением своих больных душ.
Я вспоминаю, братья и сестры, почившего в этом году болящего Алексия — Алексея Фёдоровича из Старого Оскола, который был уже в возрасте более семидесяти лет, преставился в День своего рождения, а похороны состоялись в день его небесного покровителя — Алексея, человека Божьего. Его мама (в старости она приняла монашество с именем Сергия) была духовным чадом священномученика Онуфрия (Гагалюка). Это великой жизни был архиерей, который на Харьковской, на Белгородской кафедрах служил. Жил он уже в советское время, в годы гонений, подвергался тюремным заключениям, был священномучеником, и убит за веру. Но о его любви, о его простоте говорили матушки Николо-Стрельнического монастыря, что, «бывало, владыка приходит со службы, и смотрим,— говорят, — пришёл босиком».
— Владыка, да где же ваши сапоги?
— Да шёл по дороге, там нищий босой сидит, жалко стало, снял, разулся, да отдал ему свои сапоги.
— Да, что же вы, владыка, делаете? Как же вы на службу теперь, босиком пойдёте?
Сел владыка обедать, а следом звонок в дверь. Открывают, — стоит мужичок со свертком под мышкой:
— Можно к владыке?
— А что вы хотели?
— Да я сапожник. Пошил сапоги новые владыке. Хочу, чтобы владыка за меня помолился, а ему подарить эти сапоги.
Господь тут же праведнику воздавал за то, что он раздавал нищим.
И вот он был духовником, она была Еленой до пострига монашеского, мама старца Алексия. Владыка Онуфрий её всё время называл: «Елена скорбящая». Она удивлялась и говорила: «Ну почему, владыка, я скорбящая»? Но он ничего не говорил.
И вот, когда Алёше было три годика всего лишь, маме приснился сон. Шло военное время. Женщины все трудились. Детей надо было отдавать в ясли, потому что некому было за ними смотреть. И вот ей приснился владыка Онуфрий, её духовник, и вручил ей драгоценный золотой крест с драгоценными камнями. Очнувшись от сна, она удивлялась этому сну, и радовалась, что владыка явился ей, предупреждая о чём-то. На следующий день после сна, нянечка в яслях уронила этого младенца Алексея на пол, да уронила так, что у него — перелом позвоночника, и ребёнок на всю жизнь остался скрюченным, скорченные ручки, ножки подтянутые к тельцу. Он таким на всю жизнь и остался. Прожил более семидесяти лет. Его на один бок положат, он так и лежит, перевернут на другой бок, он на другом боку лежит. Он даже не мог разговаривать, но при этом знал несколько иностранных языков, писал стихи, сочинял музыку, имел тончайшие познания во всех областях науки и техники. И всё это он получил в храме Божием. Такое чудо Господь на нём явил. Потому что в ясли уже ребёнка-калечку не брали, а мама приносила его в храм, возле дома стоящий, клала его там, и бабушки церковные за ним, пока мама на работе, ухаживали. У него была такая табличка, рядами на этой табличке были написаны буквы и цифры. И вот Александр, который после смерти мамы оформил опекунство над ним, он брал его на руки, Алексея Фёдоровича, и тот пальчиком скрюченным показывал на буквы, и за ним по пальчику читали ответы на вопросы, с которыми к нему приходили. Целыми днями у него было море народа в доме. Все приходили с теми или иными вопросами. Алексей Фёдорович многим помогал советом, многим даровал исцеление.
А был случай, когда помог и в воскрешении умершей . Из почитателей Алексея Фёдоровича, из духовных его чад, была женщина, которая была тренером по плаванию у детей. И вот она, отвлёкшись, не заметила, что одна девочка в бассейне утонула. А когда спохватилась, когда она нырнула и девочку вытащила, та уже была бездыханна. И она в таком отчаянии закричала: «Алексей Фёдорович, помогите, помолитесь Богу». Когда она так вскричала, в отчаянии таком, вдруг девочка исторгла из себя фонтан воды, закашлялась и начала дышать. А когда пришла к Алексею Фёдоровичу, тот с улыбкой спросил: «Что ты так громко кричала, я тебя и так слышу».
То есть, вот такой, братья и сестры, казалось бы, по рассуждению нашему земному, человек больной, да? Казалось бы, как мы понимаем, болезнь — это наказание Божие. Ну, если бы он был физически здоров, кто его знает, был бы старцем Алексей Фёдорович, который утешал тысячи народа, которые к нему ехали?
Один архиерей не захотел ехать к Алексею Фёдоровичу, отмахнувшись рукой: «Да какие там у вас старцы? Больной какой-то лежит там, едут все, кликушество какое-то». А Алёша, когда ему это передали, улыбнулся и сказал: «Не хочет сам ко мне прийти, принесут на руках». И вот, архиерей этот поскользнулся, сломал ногу, и какое-то раскаяние у него, видно, возникло внутри души, и говорит: «Везите меня к Алексею Фёдоровичу». Но когда привезли, была зима, гололёд, костыли разъезжались у владыки, идти было трудно на одной ноге, ещё и по гололёду, и тогда иподьяконы его взяли на руки и занесли к Алексею Фёдоровичу домой. Алексей Фёдорович сказал: «Ну, я же говорил, не хочешь сам прийти, принесут на руках».
Вот так иногда Господь попускает нам и скорби, и болезни, и трудности в этой жизни, чтобы оживить нашу душу, а то и сделать её совершенной. Потому что часто, будучи здоровыми, мы так погрязаем в мирской суете и мирских удовольствиях, что становимся «каменными сердцем», не способны ни другим сострадать, ни свою душу полезному чему-то научить, даже детей своих не можем научить полезному.
И вот сегодня, братья и сестры, Господь даёт два примера молитвы: Иаира и кровоточивой жены, которые оба молились живой верой Богу. Дай, Боже, нам всем, братья и сестры, сердечком ощущать присутствие Божие рядом с нами.
В среду праздник — Собор Архистратига Михаила, когда мы будем праздновать всем Небесным Силам бесплотным праздник. Каждый будет праздновать день своего Ангела — Ангела-Хранителя, который неотступно возле нас, наставляет нас на всякое дело благое, и от всякой беды нас покрывает и защищает. В сегодняшний день вспомните об Ангелах-Хранителях, которые возле каждого из вас стоят. Пускай этот Ангел на пелены своих риз примет и слёзы ваши, капающие из очей, и услышит воздыхания ваши сердечные и к Богу отнесёт, к престолу Божиему, в Царство Небесное, в небесную славу. Пускай Ангел-Хранитель запишет добрые мысли ваши, добрые чувства, и внимание ваше, с которым вы слушали Евангельское повествование и слово проповеди. Пускай он запишет в небесные вечные хартии, чтобы потом противопоставить против грехов наших на Страшном суде.
Старайтесь, братья и сестры, наполнять душу свою добродетелями. В подсознание своё вкладывайте добрые дела и святые случаи. Старайтесь воспитывать свою душу для вечности. Не будьте так беспечны, и поверьте, что многое в жизни тогда изменится. Потому что если мы будем с верой искренней, живой молиться Богу, то Бог будет рядом с нами. Как мать на каждый крик и плач ребёнка, даже когда он хныкать начинает потихоньку, она уже откликается и бежит к люльке и смотрит, что там с ним и как ему помочь, как его успокоить, вот так точно и Господь будет слушать вас. Но помните, что при этом необходима живая вера, живая любовь, искреннее отношение к Богу. Пускай оно выражается то ли в чтении, когда мы на службе читаем, то ли в пении, когда поём, то ли, когда молимся, стоим на Богослужении. Всё делайте с искренним сердцем.
Вы знаете, я вспоминаю время своего детства, когда ещё очень много народа церковного, такого воспитания старого, как бы дореволюционного, ещё ходило в храм Божий. Сейчас на Великом Входе на Херувимской священник, поминая всех — власти, воинства, патриарха, священство, монашество — произносит: «Вас и всех православных христиан…». И сейчас почему-то в храмах так — тот сказал, другой сказал: «И Вас, и Вас…» А я вспоминаю, в детстве, когда ходил в храмы, то когда священник говорил: «Вас и всех православных христиан, — храм, буквально, аж взрывался ответным, — и Вас, священство Ваше, да помянет Господь во Царствии Своем». Аж, казалось, своды подымались в храме. Когда пели «Верую», казалось, купол на небеса поднимается, пели открыто, пели с сердцем, пели с Пасхальной радостью. Недаром и Пасхальная радость была, ведь люди выстрадали тогда православную веру. Храмы взрывали, священников расстреливали, верующих на каторги гнали, и всё-таки устояли в вере, сохранили веру, сохранили храмы, пускай не все, но открытые. Сохранили души свои в Православии. И вот эта радость внутреннего подвига и внутреннего единства, победоносного, с Богом, вот это выражалось и в пении, и в ответах на Богослужении. А сейчас часто выйдет дьякон регентовать с народом — кто стоит, поёт, кто стоит, не поёт, кто так поёт, как говорят в народе «гургыкает». А мы должны, мы к Богу пришли — Господь среди нас присутствует, Божия Матерь здесь, Ангелы-Хранители рядом с нами, угодники Божии рядом с нами! Представляете, какая это радость! Вот если бы мы их увидели, если бы мы видели Бога перед нами стоящего, как бы мы пели «Верую»? Или как бы пели «Отче наш», если бы перед нами стоял Христос на солее, вместо архиерея, и благословлял бы нас? Да мы бы так пели «Отче наш», мы бы так пели «Верую», что на той стороне Донца, наверное, слышно было бы. Ведь так? Потому что всё наше сердечное чувство бы выливалось в этом пении, весь наш восторг, вся наша любовь к Богу.
Вот старайтесь и вы так, братья и сестры, с искренним сердечным участием верить Богу, молиться Ему, и Он нас никогда не оставит. Потому что Он не оставлял нас тогда, когда мы от Него отрекались, называя себя атеистами, коммунистами, комсомольцами, пионерами. Он тогда от нас не отрекался. Так тем более, когда мы перешагнули порог храма и стоим, молимся, Он от нас не отречётся. Он с нами пребывает, слышит нас, видит нас. А вы чувствуйте это присутствие Божие, и молитесь с искренним и тёплым сердцем к Богу нашему. Аминь.
Проповедь митрополита Святогорского Арсения в Неделю 24-ю по Пятидесятнице. 18 ноября 2012 г.