Несохранившийся скит в честь преподобного Арсения Великого Святогорской Успенской пустыни находился в полутора километрах от обители, на правом берегу Донца, в ущелье Святых Гор, среди вековых дубов и сосен на том месте, которое издревле носило название Святое место.
Его особое уединённое местоположение отмечалось всеми, кто побывал в скиту и оставил письменные свидетельства о нём. Автор очерка «Скит Святогорской общежительной Успенской пустыни в Харьковской епархии» протоиерей Григорий Дюков так описал местоположение скита: «Это место как нельзя лучше ограждено от шума мирского. С трех сторон его отвесные, непрерывные горы, покрытые густым лесом, а с четвертой — крутобережный Донец. Площадь в длину более чем на версту, в ширину не более 120 саженей, а по местам гораздо теснее».
Территория собственно скита была ограничена со стороны реки защитным валом, протянутым поперёк каньонообразного ущелья и имела размеры 150×70 м. Известный путешественник по святым местам А. Н. Муравьёв посетил Святое место в 1851 г., когда настоятелем Святогорской Успенской пустыни архимандритом Арсением (Митрофановым) только вынашивались планы обустройства Арсеньевского скита. Преподобный Арсений (причислен к лику святых Святогорских в 2008 г. решением Священного Синода Украинской Православной Церкви) установил традицию совершения крестных ходов лодками по Северскому Донцу к Святому месту. 8 мая 1851 г., в день памяти преподобного Арсения Великого, Андрей Муравьёв принял участие в таком крестном ходе, описав свои впечатления в очерке «Святые Горы»: «Лодка ожидала нас против Св. ворот, чтобы тот час после обедни плыть вверх по Донцу, к так называемому Святому месту, где был некогда скит и где снова хотят его устроить. Менее версты от Св. ворот до малой часовни на берегу, куда совершается ежегодно на канун праздника Успения крестный ход на ладьях, в память обновления обители. Это шествие по водам должно быть весьма торжественно, при множестве народа, плывущего в различных челноках, вслед за священнослужителями, по манию руководственных хоругвий. От сей часовни отлогая стезя повела нас по лесной части в гору до крутого вала, устроенного в виде батареи, где заметно было и место ворот».
В тот день Андрей Муравьёв был в скиту вместе с архимандритом Арсением, который рассказал о сохранившихся остатках древнего скита, защитном вале, который преграждал вход на его территорию: «Это была действительно батарея, — сказал мне настоятель, — и ее устроил усердный инок Иаков-пушкарь, как его называли по прежнему ремеслу, лет за сто тому назад при архимандрите Рафаиле, одном из последних и самом именитом по своей добродетели. Должно предполагать, что не без причины протянут был этот вал в лесной чаще, от горы и до горы поперек ущелья, оне сходятся позади скита, образуя треугольную площадку, отовсюду огражденную; опасность от набегов Крымских, вероятно, вынудила скитников озаботиться и физическим укреплением места своих духовных подвигов». На территории древнего скита архимандрит Арсений указал на место бывшей скитской церкви, которая была после закрытия Святогорской обители в 1787 г. перемещена в имение дворян Шабельских. Об этой церкви указано в описи Святогорского Успенского монастыря 1758 г.: «Близ оного монастыря называемое Святое место на коем построена церковь и в ней иконостас резанной слесарской работы, неотделанная, не освящена…». Там же указано, что в ризнице находятся пять икон, приготовленных для новопостроенной церкви в скиту: Спасителя, Богородицы, Распятие Христово, Георгия Великомученика, Явление Апостолам Богоматери по Успения Ея. Храм в скиту был возведён архимандритом Фаддеем (Какуйловичем), прославленным Церковью в лике преподобных в 2008 г. В период его настоятельства в Святых Горах (1738–1758) скит уже был обитаем подвижниками, о чём, помимо выстроенного здесь храма, свидетельствовали следы братской усыпальницы.
Наряду с остатками наземных построек прежнего скита и кладбища архимандрит Арсений указал на пещеры прежних скитников. О каких конкретно пещерах шла речь, автор очерка не указал. Григорий Кулжинский в книге «Святогорская Успенская общежительная пустынь в Харьковской епархии» при описании скита упомянул лишь пещеры, ископанные двумя рясофорными монахами в 1860 году.
В начале XX в. в Святогорской Успенской пустыни был составлен план скитских пещер, выдолбленных в отвесной меловой стене к западу от скитских построек. Пещерный комплекс состоит из нескольких помещений на разных уровнях и соединяющих их ходов. Какие из них относятся к древнему периоду, осталось неизвестным.
Общая длина пещер согласно плана — 58 саженей или 122 м. Сведений об освящении здесь пещерных храмов нет, и, соответственно, на плане отсутствуют обозначения их наличия. Эти пещеры осматривал в конце 1890-х гг. исследователь пещерных храмов, археолог и художник Д. М. Струков. Сохранились материалы его последней экспедиции 1897 г. на берега Дона и Донца. В указанных материалах находится рисунок помещения под номером № 14 с названием его местонахождения: «Святогорский скит на берегу Донца».
Это помещение находится при входе в пещеры и описано Дмитрием Струковым следующим образом: «В двух верстах от монастыря по р. Донец помещается монастырский скит, где в горе имеются пещеры, среди них ближе ко входу выдолблено помещение наподобие комнаты, имеющей в восточной стороне престол, состоящий из каменной плиты, положенной на две каменные стенки, наподобие престола в Крымском храме близ селения Отузы; другая часть древних пещер обвалилась и в недавнее время выложена из нового кирпича».
Об особом образе жизни старцев Святых Гор, ищущих безмолвия и уединённой молитвы, напоминают отдельные пещерные склепы — кельи отшельников в скиту. Одна из таких келий, сохранившаяся до настоящего времени на склоне горы, представляет из себя двухкамерное помещение, вырубленное в мелу на уровне до 2,8 м ниже земной поверхности.
В келью спускались по деревянной лестнице, которая вела в первое помещение — «тамбур», размером 165×110×115 см. Сводчатое перекрытие над тамбуром разрушено. Основное помещение размером 170×125 см отделено от тамбура дверью, следы от которой в виде врубки для дверной коробки хорошо сохранились. В северо-западной стенке кельи вырублено «ложе» с подбоем на 35 см размером 185×65 см. Северо-восточная стенка кельи имеет на уровне 0,5 м от пола углубление (нишу), в котором вырезан четырёхконечный крест. По ряду признаков это подземное жилище отшельника использовалось в период XVIII — первой половины XIX вв., хотя сама архитектура склеп-кельи имеет аналоги в средневековых памятниках — аланских катакомбах VIII–X веков.
Несомненно, в середине XIX в. сохранившихся следов пещерного пустынножительства в скиту было больше, на них и обратил внимание А. Н. Муравьёва архимандрит Арсений: «Не напоминают ли вам эти меловые утесы, — спросил меня Настоятель, — ущелье Св. Саввы, которое все пробито кельями отшельников? Вот и в наших скалах есть следы пещер прежних скитников; быть может, и новые в них водворятся». Ещё до официального создания скита появились первые пустынножители из числа иноков Святогорской обители. В монастырской летописи под 1852 г. имеется следующая запись: «Некоторые из братии жаждут скита, который по их желанию устраивается. С 1852 года один монах подвизается в святом месте под часовнею, приходя к обители раз в неделю за сухарями». С начала 1850-х гг. по благословению архимандрита Арсения подвизался в Святом месте рясофорный монах Авель (в миру Авраамий Ильющенков). Братия обители прозвала его Авелем-пещерником за его тягу к отшельническому образу жизни в пещерах, подражая древним пустынножителям святогорским. Его подробное жизнеописание под названием «Пещерник Авель» составил автор многих жизнеописаний святогорских подвижников Андрей Ковалевский на основе свидетельств братии Святогорской обители и рассказов самого старца. Отец Авель сам выдалбливал в мелу пещерные кельи в разных местах и жил в них в постоянных молитвах и посте. «Иеромонах Дорофей в новоначалии своем монастырском нередко хаживал к Авелю в пустыню и помнит его пещерные кельи; в них тесно было одному поместиться, всякие гады изобиловали, и постоянно была сырость, но пустынник благодушно все это терпел, гадов не боялся, и они ему не вредили… О. Арсений, сам великий любитель подвижничества, не препятствовал ему пустынножительствовать и был даже доволен, что его юная обитель, стяжавшая затворника в лице иеросхимонаха Иоанна, имеет в лице Авеля и пустынножителя, подобного древним обитателям этой именитой обители, спасавшихся в дебрях и пещерах лесного и гористого Святогорья».
В это время было уже освящено место под новый храм в честь Арсения Великого. Это место показал А. Н. Муравьёву архимандрит Арсений, добавив, что его выбрал и освятил сам архипастырь. Настоятель говорил о епископе Харьковском Филарете (Гумилевском), который хорошо знал Святое место, описал его в труде «Историко-статистическое описание Харьковской епархии». Говоря о настоятелях Святогорской обители, при которых пустынножительство в скиту получило своё развитие, святитель Филарет писал, что народная память чтит святогорских архимандритов Фаддея (Какуйловича) и Рафаила (Мокренского) как строгих подвижников благочестия, при которых по ущельям гор жило несколько скитников, а сама обитель была в цветущем состоянии по жизни духовной. В первый свой приезд в Святые Горы в 1849 г. епископ Харьковский и Ахтырский Филарет вместе с настоятелем обители игуменом Арсением и владельцами Святогорского имения Потёмкиными осмотрел Святое место и благословил возродить здесь скит. Указ об этом Харьковской духовной консистории последовал 23 декабря 1849 года. Узнав о планах настоятеля обители воссоздать древний скит с посвящением преподобному Арсению Великому, Андрей Муравьёв решил пожертвовать сюда древнюю христианскую реликвию, обладателем которой он стал во время своего недавнего путешествия по святым местам Востока. «Я мысленно приготовил священный дар для скитской церкви мраморный ковчег в виде саркофага, который был обретен недавно в развалинах одного храма в Анатолии, близ города Тарса, отечества Св. Апостола Павла; он должен принадлежать по своей древней форме и начертанию греческих букв к отдалнным временам Христианства, VII или VIII веку, и надпись его, конечно, приличествует сему месту:
— ‟мощи преподобного отца нашего Арсения великаго”. Хотя теперь уже нет частицы мощей в кивоте, но и самый кивот, конечно, драгоценным будет залогом для скита, украшенного именем великого отшельника». Вскоре Андрей Муравьёв передал эту христианскую реликвию в Святые Горы, где она хранилась в ризнице храма в честь преподобного Арсения Великого.
Сама каменная церковь в Арсеньевском скиту была построена в 1856–1859 гг. при помощи благотворителей Потёмкиных. Проект церкви был представлен на утверждение владыке Филарету 3 октября 1856 г. На рапорте архимандрита Арсения архипастырь наложил следующую резолюцию: «Божие благословение да поспешить устроить скит с храмом как малую часть обители, утвержденной Святейшим Синодом для состарившейся и опытных в жизни братий. План отдать настоятелю».
В ведомости церквей Святогорской Успенской пустыни указано, что церковь в честь преподобного Арсения Великого освящена в 1859 г. архиепископом Харьковским и Ахтырским Макарием (Булгаковым). Там же содержатся сведения об этом храме: «Воздвигнута на Святом месте каменная церковь в два этажа, покрыта железом, с вызлащенными крестами. Весь предалтарный иконостас новый, столярной работы, резной и вызолочен; иконы маслянной хорошей живописи, устроен из монастырской церковной суммы».
Протоиерей Григорий Дюков, описавший храм преподобного Арсения Великого в 1861 г., свидетельствовал: «Резьба иконостаса изящна, позолота красива и прочна, и живопись так превосходна, что весьма редко где можно видеть подобную; краски живы и ярки, кисть художественна, между тем, я к крайнему удивлению узнал, что все это работали и созидали свои, то есть монастырские художники, из числа братии». Кто именно из братии работал над созданием иконостаса храма, у автора не сказано. Из послужного списка насельников обители за 1858 г. известно, что тогда в Святогорской пустыни была иконописная мастерская, в которой проходили послушание иконописцев послушники Карп Скрыль, Дамиан Нестеровский. Монах Афоний (Котляревский) выполнял позолотные работы (нёс послушание позолотчика).
В Харьковском областном архиве сохранилась «Главная церковная и ризничная опись храма в честь преподобного Арсения Великого», составленная в 1859 г. В ней указано, что иконостас был двухъярусный, столярной работы, окрашенный белою краской по полименту, украшен позолоченною резьбой. Иконы писаны на досках. На первом ярусе местные иконы Спасителя и Божией Матери, на северных вратах — св. Иоанн Лествичник, на южных вратах — храмовая икона св. Арсения Великого. Во втором ярусе помещены иконы Воскресения Христова, Богоявления, Успения Божией Матери и Рождества Богородицы. В царских вратах — иконы Благовещения (Архангел Гавриил и Божия Матерь), образы святых апостолов и евангелистов Марка, Матфея, Луки, Иоанна Богослова. Над царскими вратами изображение Святого Духа в сиянии и икона Тайная Вечеря. Над ней — образ Святой Троицы. Венчает иконостас позолоченный крест с херувимами у подножия.
За храмом в честь прп. Арсения Великого архимандритом Арсением были возведены два деревянных дома келий на каменном фундаменте. Трапезный деревянный корпус на каменном фундаменте с кухней, келарней и тремя кельями к 1859 г. был на стадии завершения строительства, оставалось отделать пол и потолок. Все корпуса были с печным отоплением, оштукатурены и крыты железом. В 1858 г. было начато строительство ограды скита с двумя башнями в виде часовен.
Архимандрит Арсений планировал в 1859 г. завершить строительство всего скитского комплекса, однако тяжёлая болезнь и последовавшая 12/25 октября 1859 г. кончина настоятеля не позволили осуществиться этим планам. В течение двух последующих лет завершил обустройство скита архимандрит Герман (Клица). Преподобным Германом (причислен к лику святых Святогорских в 2008 г. решением Священного Синода Украинской Православной Церкви) была возведена в скиту колокольня, ограда со святыми вратами, завершено строительство трапезной. Колокольня была устроена двухъярусная, деревянная с оштукатуренными стенами. Крыша покрыта железом. Венчалась колокольня позолоченным крестом. В ней было пять колоколов.
Автор жизнеописаний святогорских подвижников Андрей Ковалевский посетил скит 8 мая 1868 г. и оставил следующее его описание: «Три небольших одноэтажных корпуса и впереди их скромная каменная неоштукатуренная церковь с отдельною деревянною колокольнею составляют всю его постройку, обнесенную невысокою решетчатою оградою с каменными святыми воротами по направлению к Донцу, вход в который сторожит красивая часовня с ликами святых. Осмотр этих зданий начал я с корпуса трапезного, расположенного на юг от храма и занимающего, как кажется, самую середину скитской площадки. В нем заключается, собственно, трапеза на 16 человек скитской братии, с поварнею и кельями трапезарей. Убранство и принадлежности трапезы поражают непривычный взор своим убожеством, доведенным по собственному желанию человека до крайних пределов возможности; но несмотря на то, везде царствует отменная чистота и опрятность. Пища трапезы скитской отчасти отличается от монастырской: она по большей части бывает без рыбы и даже без масла, в понедельники, среды и пятки… По сторонам трапезного корпуса правильными треугольниками расположены два одноэтажных корпуса, занимаемые помещением скитников: они отличаются также крайнею простотою и убожеством своей внутренности. Единственною роскошью этих зданий, как кажется, может называться лишь чистота и опрятность, царствующие повсюду, да яркая зелень кустарников и цветников, которыми они окружены со всех сторон».
Врата скита обращали на себя внимание паломников архитектурой и росписями святых образов. Протоиерей Г. Дюков описал их следующим образом: «Остановимся на несколько минут пред святыми вратами и рассмотрим наружный вид их. Самый верх величественных врат, выведенных высокою аркою, увенчан св. крестом с сияющими вокруг лучами… Под ним представляется взорам изображение Божией Матери, осеняющей омофором всех входящих, а паче оттуда не исходящих. На другой стороне изображено Знамение Пресвятые Богородицы, всемощными дланями Своими покрывающей вселившихся в скиту от всех наветов вражиих. Пред Царицею Небесною предстоят два коленопреклоненных ангела. От врат по обеим сторонам — каменная высокая ограда. На правой стороне ограды изображен св. Предтеча и Креститель Иоанн, первый пустынник в Новом Завете. На левой стороне врат на ограде изображен св. пророк Илия, первый ветхозаветный пустынник. За Иоанном Крестителем — Павел Фивейский, преп. Онуфрий, Марко Фрачевский, Петр Афонский; за ними преп. Мария Египетская. За Илиею изображен лик преподобных: Антония Великого, Макария Египетского, Евфимия Великого, Саввы Освященного, Арсения Великого, Пахомия и Илариона Великих».
В скиту была своя библиотека, насчитывающая около 500 экземпляров книг. В «Главной церковной и ризничной описи храма прп. Арсения Великого за 1859 год» приведён раздел с наименованиями 105 книг богослужебного характера, писаниями святых отцов и других творений духовно-нравственного содержания. Большинство этих книг были переданы надворным советником Леонтием Павловичем Грифцовым, будущим иеросхимонахом Лонгиным. 30 богослужебных книг передала в скитский храм помещица Полтавской губернии Олимпиада Ивановна Миницкая, родная сестра архимандрита Германа.
Скитский устав, введённый при архимандрите Германе, имел некоторые отличия от устава общежительного монастыря. Богослужения братией скита совершались по примеру афонских скитов. Божественная литургия совершалась здесь по субботам, воскресеньям и в полиелейные праздники. В остальные дни отправлялась только обедница, перед началом которой читался акафист Благовещению Пресвятой Богородицы (по понедельникам), Покрову Пресвятой Богородицы (по вторникам), Успению Пресвятой Богородицы (по средам), святителю Николаю (по четвергам), Страстям Христовым (по пятницам), Благовещению с ирмосами и кондаками (по субботам). Всенощные бдения совершались только в двунадесятые праздники. Ежедневно, за исключением праздничных и воскресных дней, скитской братией поочерёдно читался псалтырь о здравии и за упокой. Согласно скитскому уставу разрешалось посещение скита мирским людям 4 дня в году — на третий день праздника Рождества Христова, в пятницу светлой седмицы, 8 мая — в престольный праздник прп. Арсения Великого, 14 августа — накануне Успения Пресвятой Богородицы. Особо торжественно проходили богослужения в скиту в престольный праздник — день памяти преподобного Арсения Великого, «когда врата его отверзаются для мирян, и толпы богомольцев наполняют тесную церковь и небольшое пространство скита. Обычно, в этот день приходит сюда крестный ход из Святогорской обители лодками по реке Донцу; привозится чудотворная икона святителя Николая Чудотворца, и настоятель соборне совершает Божественную Литургию в скитской церкви. После Литургии крестный ход тем же путем, на лодках, возвращается в обитель. Скит остается открытым для мирян-посетителей вплоть до вечерни…».
По благословению настоятеля обители в исключительных случаях разрешалось посещение мирянами скита в другие дни. Так, по свидетельству протоиерея Г. Дюкова, 13 июля 1861 г. в Святых Горах собралось несколько почётных богомольцев, которые имели желание помолиться в церкви Арсеньевского скита. Сам протоиерей Григорий получил благословение игумена Германа отслужить Божественную литургию соборно со скитской братией. «Святое место, отшельнический скит, — писал отец Григорий, — удаленный и сокровенный от очей мира, бытность и предстояние мое алтарю Господню в первый, а может быть, и в последний раз, наполняли душу мою таким глубоким благоговением и производили в сердце моем такую радость, для выражения коих нет слов на языке человеческом, и коих я в долговременное, более нежели 30-летнее служение мое редко когда ощущал… Литургию пели скитские отшельники; пение было тихое, стройное, мелодичное; о. игумен, обладающий прекрасным голосом, стоял в главе певцов и сам читал Апостол». О. Герман после Литургии сообщил гостям сведения о братии скита: «Число братии — 14. В числе их один иеромонах и один иеродиакон. Все они добровольно перешли сюда из Успенской пустыни, коей во всем скит подчинен и получает все нужное для храма и для отшельников… В числе скитской братии находится один замечательный слепец, по имени Павел. Как же он читает неугасимую псалтырь? Он знает ее всю наизусть. Мало того, он знает все часы, междучасия, вечерню и шестопсалмия, все воскресные тропари и кондаки, а также праздничные и общие всем святым».
По благословению настоятеля обители управление скитом было возложено на бывшего прокурора надворного советника Леонтия Грифцова, в монашестве Леонида, впоследствии иеросхимонаха Лонгина. Его подробное жизнеописание составил Андрей Ковалевский в очерке «Начальник скита Святогорской пустыни иеросхимонах Лонгин». В Святогорскую пустынь Леонтий Грифцов был принят в 1854 г. Подвижническая жизнь и большая образованность снискали ему любовь и особое доверие настоятелей обители — архимандрита Арсения, а затем архимандрита Германа. Неутомимо служил он святогорскому скиту с момента его основания до самой своей кончины 14 июля 1882 г. Там же, в скиту, 15 июля он был погребён за алтарём храма. 12 июля 2008 г. иеросхимонах Лонгин прославлен Церковью в лике преподобных Собора Святогорских святых. После церковного прославления в первых числах сентября 2008 г. святые мощи преподобного Лонгина были обретены в скиту наместником Святогорской Лавры епископом Арсением с братией обители. В настоящее время они почивают в Успенском соборе Святогорской Лавры.
Преемником иеросхимонаха Лонгина на должности начальника скита прп. Арсения Великого стал иеромонах Варнава (в миру Василий Бронников).
В числе братии, подвизавшихся в скиту в 1860-х гг., был и монах Исаакий (в миру Илья Головин), избравший для себя один из труднейших подвигов христианского благочестия — Христа ради юродивого. Некоторое время он нёс послушание пономаря в скитской церкви. В 1885 г. отец Исаакий был рукоположен архиепископом Харьковским Амвросием (Ключарёвым) во иеродиакона и в течение пяти лет служил в храме прп. Арсения Великого в скиту. Скончался 26 июля 1903 г. и был погребён за алтарём Всехсвятской кладбищенской церкви. Его жизнеописание «Святогорской пустыни подвижник и прозорливец иеромонах Исаакий» было составлено в 1912 г. иеродиаконом Власием.
Среди иеромонахов Святогорской Успенской пустыни, которые служили в скитском храме прп. Арсения Великого, был и преподобный Софроний (в миру Сергий Смирнов), будущий архимандрит Арзамасской Высокогорской Вознесенской пустыни. Прославлен Церковью в лике преподобных Собора Святогорских святых в 2008 году.
В течение всей истории Арсеньевского скита мы видим знаки особого внимания к Святому месту и подвизавшимся здесь святогорцам Харьковских архиереев, благословением которых скит возобновлялся, расстраивался, освящался. Служил и проповедовал здесь и владыка Антоний (Храповицкий), находясь в Святых Горах на покое в апреле-мае 1917 г. Этот факт нашёл отражение в воспоминаниях викария Харьковской епархии епископа Сумского Митрофана (Абрамова): «8 мая 1917 года, по случаю престольного праздника, архиепископ Антоний служил в скитской церкви Вел. Арсения. Туда же пожаловали представители новой местной власти из ближайшей деревни во главе с председателем. В конце литургии Владыка говорил проповедь и, излагая богомольцам житие преподобного Арсения, рассказал, что он был воспитателем царских детей (царь Феодосий в Риме). Товарищи, видимо, ничего не поняли, но упоминание Владыкой слов “царь”, “царский”, привело их в неистовство. Председатель в сознании важности своего положения в компании из нескольких “членов” явился вечером в Св. Горы, потребовал Владыку и дерзко начал говорить ему: ‟как это так, что царя теперь нет, а вы снова говорите о царе”. Напрасно Владыка доказывал товарищам, что он говорил не о русском царе, а о царе древнего Рима, что в словах его не было никакой агитации, ‟товарищи” остались при своем и грозили Владыке». Остаться на покое в Святогорской пустыни архиепископу Антонию новые власти Харьковской губернии не разрешили и потребовали вообще удалиться за пределы губернии.
После прихода к власти большевиков в октябре 1917 г., в период гражданской войны Арсеньевский скит подвергся бандитским налётам и неоднократному разграблению. Так, только 5 января 1919 г. в течение ночи скит был ограблен дважды: «грабилось: одежда, обувь, одеяла, самовары и проч., так что некоторые монашествующие ограблены до рубашки».
В мае-июне 1922 г. перед закрытием Святогорской Успенской пустыни некоторые из скитской братии были подвергнуты уголовному преследованию по обвинению в саботаже изъятия церковных ценностей и их сокрытии. В числе девяти насельников обители во главе с настоятелем архимандритом Трифоном (Скрипченко) обвинения были выдвинуты ризничему скита иеромонаху Трофиму (Бондарю), пономарю скита монаху Исаакию (Гребенюку). Приговором Донецкого Губревтрибунала отец Исаакий был приговорён к 6 месяцам принудительных работ с содержанием под стражей (условно). Иеромонах Трофим был арестован и взят под стражу 13 мая 1922 года. Его дело постановлением Ревтрибунала от 8 июня 1922 г. решено было выделить в отдельное производство и заслушать особо. Следствие заинтересовали обстоятельства образования завалов в пещерах скита. Заподозрив умышленные действия скитских насельников по сокрытию в них церковных ценностей, председатель Донецкого Губревтрибунала в сопровождении уполномоченного ГПУ в г. Славянске 10 мая 1922 г. наведался в скит с целью осмотра пещер. В отношении завалов начальник скита иеромонах Амвросий (Малинкин) пояснил, что они образовались в феврале 1922 г. в результате обвала старых келий, которые некогда служили местом затвора двух монахов. В акте осмотра пещер указано, что завалы присутствуют в верхней части пещер при входе, куда ведут два хода.
В решении суда также был поставлен вопрос о закрытии монастыря. После изгнания монашествующих из обители в июле 1922 г. прекратил своё существование и Арсеньевский скит. Возглавлявший его последние семь лет иеромонах Амвросий, в 1930-гг. неоднократно подвергался преследованиям и репрессиям. Обвинённый в «контрреволюционной деятельности против мероприятий партии и правительства», постановлением тройки УНКВД по Донецкой области 29 апреля 1938 г. отец Амвросий был приговорён к расстрелу. Оставленные братией, строения скита вскоре пришли в упадок и окончательно были разрушены в период военных действий 1941–1943 гг.
С воссозданием Свято-Успенского Святогорского монастыря были начаты подготовительные работы по возобновлению скита прп. Арсения Великого. По благословению архиепископа Арсения донецким архитектором Е. А. Ивахненко был разработан архитектурный проект по восстановлению храма и других строений скита. В престольный праздник прп. Арсения Великого совершались крестные хода в Святое место. Так,21 мая 2000 г. по окончании Литургии братия монастыря во главе с наместником архимандритом Арсением и все паломники совершили крестный ход в Арсеньевский скит. По пути следования крестного хода с иконой преподобного Арсения Великого и древним ковчегом, где некогда хранились святые мощи угодника Божия, был прочитан акафист святителю Николаю, а затем преподобному Арсению Великому. На месте храма в честь прп. Арсения Великого был отслужен водосвятный молебен.
В 2010-х гг. были приняты соответствующие решения на уровне президента Украины Виктора Ющенко и правительства Украины, предусматривавшие изменения в землеустройстве национального природного парка «Святые Горы» с целью выделения земельных участков для воссоздания утраченных скитов и храмов Святогорской Успенской пустыни. Воссоздание скита преподобного Арсения Великого предусматривалась на старом месте площадью 2 га. Однако развернувшиеся военные действия в Донбассе отложили осуществление этих планов на неопределённый срок.
В современной истории Свято-Успенской Святогорской Лавры совершилось ещё одно знаменательное событие, когда, по выражению митрополита Арсения, «в Святогорскую обитель своими мощами пришёл великий угодник Божий и покровитель обители преподобный Арсений». 15 сентября 2023 г. Свято-Успенская Святогорская Лавра встречала частицу святых мощей прп. Арсения Великого, которая прибыла из США и была передана в дар святой обители . В этот день водосвятный молебен с акафистом преподобному Арсению Великому перед мощами великого угодника Божия возглавил митрополит Святогорский Арсений в сослужении всего лаврского духовенства.
